- Автор темы
- #1
История жизни Гарфилд Рамирес[/BG]
Гарфилд Рамирес родился 17 декабря 1983 года в Реверсе, недалеко от Канберры, Австралия. Матери Гарфилд не знал, но отец - Джон Рамирес, рассказывал о ней, но немного: её звали Изабелла, а сама она из Великобритании, по профессии экономист.
Гарфилд рос в неполной семье. Вместе с отцом с раннего детства они работали на семейной ферме, где выращивали кукурузу. Отец с детства приучал Гарфа к труду, научил его самостоятельности и ответственности. Джон также настоятельно рекомендовал Гарфу быть “самому по себе”, выбирать друзей только если те могли ему что-то дать полезное. Если Гарф не выполнял поручения отца, то он их увеличивал вдвое и требовал выполнения в кратчайшие сроки. Доброта у Джона была, но он проявлял её по-своему и только в тех случаях, когда Гарф шёл ему навстречу. Так Гарф научился не делать добро тем, кто не хотел помогать и ему.
В школу Гарф пошёл в 7 лет. В родном посёлке Гарфа школ не было и ему приходилось ездить в Канберру в местную небольшую школу. По развитию у Пирсона всё было в норме. Отец не отчитывал его за огрехи в успеваемости. В школьное время Пирс неохотно принимал участие в каких-то школьных мероприятиях без надобности, потому как всегда спешил домой к отцу, чтобы с чем-то ему помочь. Отец для Пирсона был всегда превыше всего, даже учёбы.
Известно, что в школьные годы у него не было много друзей, по его словам их было около 5 человек. На это была причина-настояния отца, превратившиеся в черту характера Гарфа - холодный расчёт. Остальных же он считал за знакомых и(или) одноклассников, не придавая им значения каких-то близких людей, а считая таковыми только в силу формальности - необходимости нахождения в одном помещении и иногда за одной партой. В школьные годы, а именно в 7 классе, Гарфилд по-настоящему влюбляется в девушку по имени Абигейл Форстен. Он начал ухаживать за ней, хотя она и не делала чего-то особенного и по отношению к нему, что било по Пирсону в силу его характера, сформировавшегося под влиянием настояний его отца Джона, но Гарфилд ничего не мог с этим сделать - его одолевали чувства по отношению к Абигейл. Неожиданно за ней стал ухаживать ещё один человек по имени Мартин Норт. Мартин был настоящим фаворитом в классе и обгонял Гарфа не только по успеваемости, но и по обаятельности, к тому же он был “королём класса” - ему уделялось больше всего внимания со стороны всех одноклассников. Он стал первым врагом в жизни Гарфилда, с которым он вступил в своеобразную битву за сердце Абигейл. Гарф многое делал для Абигейл, даже подарил ей кольцо - семейную реликвию, которую тайно выкрал из шкатулки матери, которую хранил Джон. Она обрадовалась этому, но Мартин сделал для неё большее - организовал выступление в школьном актовом зале, где посвятил ей песню. В итоге Гарфилд проиграл в этой битве, и Абигейл досталась Мартину. Это не могло не оставить следа в жизни Гарфилда, и в итоге он ещё больше замкнулся в себе и более не перечил своим убеждениям, главным из которых было не делать добра тем, кто не делал его ему. Спустя буквально неделю, наш герой встретил гуляющих Мартина и Абигейл по пути домой, возвращаясь с залитой алкоголем душой - залитой от обиды на эту парочку. Злость и алкоголь дали о себе знать - Гарфилда, спустя всего пару слов, налетел на Мартина с кулаками, завалил того на землю и, пылающими от обиды кулаками, избил виновника всех своих переживаний. Драка была с явным преимуществом на стороне Гарфа, да и молодой Мартин не ожидал такого резкого и грязного нападения, потому и потерялся после первого удара, доверив свое тело ударам опьяненного любовью завистника. Гарфилд избивал парня до потери последних сил, то ли от такой сильной обиды, то ли от одурманившего его разум алкоголя - он уже и сам не помнит, но разбитые казанки заживали еще пару недель. Теперь он думает что в глазах Абигейл, он остался злостным алкашом, который не получил своё, всё чаще ему лезут эти мысли в голову, совесть пожирала его буквально днями и ночами.
В 1997 году Гарфилд поступает в Академию австралийских вооружённых сил, где учится лучше, чем в школе. Успеваемость была на уровне, но это оказывало давление на Гарфилда. Отец, наконец отошедший от своего бездействия в участии студенческой жизни сына, стал следить за тем, как он выполняет домашнюю работу. Гарфилд задерживался допоздна, работая над ней, но выполнял всё тщательно, как требовал преподаватель - сказывалось воспитание отца.
Ввиду представлений о взаимоотношениях с людьми, Гарфилд был даже в колледже нелюдимым человеком. К тому, что у него не было друзей прибавилось и то, что в группе был недоброжелатель, Джон Паркер. С Джоном у Пирсона не задались отношения ещё начиная с первого курса Академии в силу того, что Джон был абсолютным экстравертом, а Гарфилд - интровертом, но с особенностью-таким он стал из-за мировоззрения, а не негативного опыта. Джон обладал большим авторитетом, в отличие от Гарфилда, чем активно пользовался, давя на него. Коллектив во главе с Джоном был недоволен отчуждённым поведением Гарфилд - началась травля. Он настолько не вписывался в коллектив, что его просто перестали звать на какие-либо мероприятия, связанные с Академией. Гарфилд порой сам проявлял инициативу по работе над каким-нибудь проектом, но Джон перехватывал её и в итоге работа уходила к нему, а Гарфилд оставался ни с чем. Единственным другом Рамиреза был его родной отец, к которому он старался возвращаться как можно чаще.
Моральное давление в академии было огромным для Гарфа, и он не выдержал - отчислился и отправился в армию. Подходил конец 97-ого года; новобранец Гарфилд наконец почувствовал себя в своей тарелке: нашел интересных людей с общими интересами, приучился к порядку и видел свое ближайшее будущее только в военных силах Австралии. В новой компании, и по совместительству - отряде, было несколько парней-контрактников из США, которые были выброшены на другой континент в командировку - именно с этими ребятами Гарфилд нашел большинство общих интересов и настоящую дружбу, которую ранее он мог найти только в отношениях с отцом. За 4 года службы с настоящими американцами, Гарфилд узнал многое о США, но это был всего лишь интерес - он не планировал бросать службу в армии. За такой долгий срок Гарфилд получил много знаний военной тематики, но ни разу не закалил их в бою. Чувство безопасности на своем континенте, в родной стране, в окружении бравых боевых братьев, казалось, должно было преследовать Гарфилд до конца его службы, но не тут то было - в 2001 году началась Афганская Война. Отряд Гарфилда был задействован как один из основных и был отправлен прямо в жаркую передовую, где еще совсем недавно была зафиксирована огромная активность яростных, повернутых на вере, талибов. Такой резкий поворот событий произошел на фоне утихающих отношений Гарфа с отцом, поэтому наш герой решил умолчать о задействовании их отряда от отца. Возможно, Гарфилд чувствовал себя настоящим мужчиной, принявшим свое, верное, по крайней мере для себя, решение, а возможно он просто боялся отца, его реакции - он и сам не помнит, а возможно - умалчивает.
Служба в Афгане кардинально отличалась от полу-военной обстановки на базе в Австралии. Каждый солдат мог попрощаться со своей жизнью в любую секунду, и неважно где: в здании, в машине, в подвале, да хоть в штаб-квартире, и неважно когда: во время патруля, сна или завтрака - обычный талибский снайпер или штурмовик могли пустить шальную пулю с любой стороны, ведь это их земля - они знают ее по пальцам, буквально, лучше самих себя. В такой атмосфере Гарфилда первое время пришлось очень несладко - каждая ночь была реальным кошмаром, а любая попытка заснуть заканчивалась пробуждением в холодном поту с отдышкой спортсмена, пробежавшего марафон; глаза не смыкались, словно ждали неожиданного нападения террористов; а днем приходилось смотреть на новоприбывшие трупы: искалеченные и изуродованные, иногда с неаккуратно отрезанными частями кожи, на которых явно когда-то красовались татуировки; некоторые были с застывшими в страхе гримасами - словно, убитые долгими мучениями, а не роковой пулей, что еще страшнее. Эти тела отправляли родным, отчего Гарфилду становилось не по себе, и каждый раз он обещал самому себе вернуться к отцу живым, а не с продырявленной головой и биркой на пальце ноги. Постоянные размышления о талибах сводили героя с ума, он раздумывал о том, что террористы воюют не из-за приказов и денег, а из личных мотивов и самое главное - веры. Они очень опасны, ведь они не боятся умереть; смерть для них - это подвиг, ровно такой же как и убийство врага.
Отряд Гарфилда выступал на стороне коалиции и был небрежно размешан с американским отрядом из-за нехватки бойцов. Миссия “смешанного” отряда заключалась в постоянном отслеживании передвижений гражданских в окрестностях базы. Обученный ветеранами Гарф был пулеметчиком, управленцем пулеметного гнезда - напрямую отвечал за безопасность всего конвоя во время патрулей. Настал ежедневный патруль - весь отряд уселся в три бронированных американских хаммера и тронулся по изученному маршруту в сторону ближайшей гражданской деревни. Машины ловко протекали по узким улочкам деревни, словно молодая речка - именно так Гарф и представлял себе конвой со стороны птичьего полета, мечтая о возвращении к мирной жизни. И вот, во время проезда по маршруту нужная улица была перекрыта деревянной телегой - наводчику не оставалось ничего, кроме как свернуть в другую сторону и проехать через соседнюю площадь. Благо, остальные солдаты не запаниковали, так как просто-напросто не знали маршрута и ничего не подозревали. Наводчик действовал по регламенту и старался не паниковать, он был готов к подобной ситуации. Конвой проезжает мимо площади и на секунду останавливается - нужная улица также была перекрыта, ровно как и предыдущий закоулок. Гарфилд на мгновение испугался, но не подал виду - посреди площади он увидел мальчика, совсем школьника. Ребенок был одет в лохмотья, а из под футболки что-то выпирало. Пока наводчик решал что делать и не особо торопился - мальчик сделал свой первый шаг в сторону конвоя. Шаг был сокрушительным для психики и видения ситуации Гарфилда, он потерял над собой контроль и на мгновение утратил связь с внешним миром - он вспоминал собственные мысли о террористах, их мотивах и принципах, об их, ломающей всей стандарты, политике войны; за эту секунду Гарфилд успел вспомнить даже отца, настолько она была растянутой. Казалось, что эта секунда была вечностью, мгновение тянулось как плавленый сыр. Открыв глаза, Гарф рассчитывал оказаться у себя в доме, с любимым отцом, в компании хороших друзей и отличного алкоголя, но нет - на горизонте все также был тот самый паренек, выбивший нашего героя из колеи одним своим присутствием. Завидев пулеметчика, школьник не испугался, а лишь многозначно улыбнулся и продолжил идти в сторону конвоя. Пока солдат Гарф был оглушен, школьник значительно продвинулся к конвою и уже готовился переходить на бег - свой финальный забег на пути к смерти. На тяжелом вздохе, закрыв глаза и пустив жалкую слезу, Гарфилду выпустил очередь в сторону мальца. С закрытыми глазами Пирс ждал чего-то страшного - начала какой-то войны внутри другой войны, но нет.. Тело школьника тихо, как перышко, свалилось на землю в нескольких метрах от машины боевых товарищей спереди. Обстановка накалилась, наводчик уже придумал что делать, но тут прогремел взрыв - тело школьника, окутанное взрывчаткой под лохмотьями, подорвалось, захватив этим взрывом хаммер, стоявший совсем близко к бездыханному телу. После оглушающего взрыва прогремели звуки выстрелов - это отряд талибов начал сочиться со всех закоулков; без страха в глазах, стреляя по машинам на бегу. Эти секунды Гарф уже решил не терять и, направив ствол пулеметного гнезда в сторону безбашенных талибов, открыл беглый и подавляющий огонь. Из машин повылезали другие солдаты - началась настоящая мясорубка с равными потерями. Эта перестрелка, как казалось всем солдатам коалиции, длилась около часа, но, на самом деле, она длилась всего минут десять. Ближе к концу заварушки, когда солдаты полностью укрепили свою позицию, а талибы уменьшили темп атаки, уцелевшие бойцы быстро усадили раненых и мертвых в машины и тронулись, проломив деревянную телегу, перекрывавшую дорогу к жизни. В этом бою погибло больше половины отряда, а уцелевших и раненых отправили на родину. Такой исход обычного патруля нанес непоправимый удар по психике Гарфа; в глубине души ему хотелось отомстить террористам за своих погибших товарищей, но без должного обследования и лечения обратный путь на войну был дня него закрыт. Гарфилд больше некогда не сможет трезво оценить ситуацию, вряд ли в мирное время он будет видеть свет в глазах людей после увиденного на войне.
У себя на родине Гарф продолжил поддерживать связь с одним из своих американских друзей, который также умудрился выжить в том жарком пекле. Командировка бравого американца подходила к концу и тот уже собирался улетать в штаты, как решил предложить своему новому лучшему другу - Гарф попробовать начать новую жизнь в США. Гарф раздумывал над этим предложением около недели, но основным мотивом для согласия послужило реальное отсутствие каких-либо привязанностей к Австралии. Разве что, Гарф не хотел терять связь с отцом, но любопытство начала новой жизни, обзаведение новыми связями и создания реальной карьеры дали о себе знать - Гарфилд согласился переехать в штаты.
Жизнь на другом континенте радикально отличалась от быта в Австралии. В первое время Гарфилду понравился вкус новой жизни, он смог ощутить все прелести Лос - Сантоса и построил себе новые планы на жизнь: начал мечтать и понемногу воплощать мечту в жизнь - хотел стать полицейским; думал об отношениях с какой-нибудь местной девушкой и уже имел представление ее образа; планировал купить собственную недвижимость и, возможно, открыть какой-нибудь бизнес.
Гарфилд Рамирес родился 17 декабря 1983 года в Реверсе, недалеко от Канберры, Австралия. Матери Гарфилд не знал, но отец - Джон Рамирес, рассказывал о ней, но немного: её звали Изабелла, а сама она из Великобритании, по профессии экономист.
Гарфилд рос в неполной семье. Вместе с отцом с раннего детства они работали на семейной ферме, где выращивали кукурузу. Отец с детства приучал Гарфа к труду, научил его самостоятельности и ответственности. Джон также настоятельно рекомендовал Гарфу быть “самому по себе”, выбирать друзей только если те могли ему что-то дать полезное. Если Гарф не выполнял поручения отца, то он их увеличивал вдвое и требовал выполнения в кратчайшие сроки. Доброта у Джона была, но он проявлял её по-своему и только в тех случаях, когда Гарф шёл ему навстречу. Так Гарф научился не делать добро тем, кто не хотел помогать и ему.
В школу Гарф пошёл в 7 лет. В родном посёлке Гарфа школ не было и ему приходилось ездить в Канберру в местную небольшую школу. По развитию у Пирсона всё было в норме. Отец не отчитывал его за огрехи в успеваемости. В школьное время Пирс неохотно принимал участие в каких-то школьных мероприятиях без надобности, потому как всегда спешил домой к отцу, чтобы с чем-то ему помочь. Отец для Пирсона был всегда превыше всего, даже учёбы.
Известно, что в школьные годы у него не было много друзей, по его словам их было около 5 человек. На это была причина-настояния отца, превратившиеся в черту характера Гарфа - холодный расчёт. Остальных же он считал за знакомых и(или) одноклассников, не придавая им значения каких-то близких людей, а считая таковыми только в силу формальности - необходимости нахождения в одном помещении и иногда за одной партой. В школьные годы, а именно в 7 классе, Гарфилд по-настоящему влюбляется в девушку по имени Абигейл Форстен. Он начал ухаживать за ней, хотя она и не делала чего-то особенного и по отношению к нему, что било по Пирсону в силу его характера, сформировавшегося под влиянием настояний его отца Джона, но Гарфилд ничего не мог с этим сделать - его одолевали чувства по отношению к Абигейл. Неожиданно за ней стал ухаживать ещё один человек по имени Мартин Норт. Мартин был настоящим фаворитом в классе и обгонял Гарфа не только по успеваемости, но и по обаятельности, к тому же он был “королём класса” - ему уделялось больше всего внимания со стороны всех одноклассников. Он стал первым врагом в жизни Гарфилда, с которым он вступил в своеобразную битву за сердце Абигейл. Гарф многое делал для Абигейл, даже подарил ей кольцо - семейную реликвию, которую тайно выкрал из шкатулки матери, которую хранил Джон. Она обрадовалась этому, но Мартин сделал для неё большее - организовал выступление в школьном актовом зале, где посвятил ей песню. В итоге Гарфилд проиграл в этой битве, и Абигейл досталась Мартину. Это не могло не оставить следа в жизни Гарфилда, и в итоге он ещё больше замкнулся в себе и более не перечил своим убеждениям, главным из которых было не делать добра тем, кто не делал его ему. Спустя буквально неделю, наш герой встретил гуляющих Мартина и Абигейл по пути домой, возвращаясь с залитой алкоголем душой - залитой от обиды на эту парочку. Злость и алкоголь дали о себе знать - Гарфилда, спустя всего пару слов, налетел на Мартина с кулаками, завалил того на землю и, пылающими от обиды кулаками, избил виновника всех своих переживаний. Драка была с явным преимуществом на стороне Гарфа, да и молодой Мартин не ожидал такого резкого и грязного нападения, потому и потерялся после первого удара, доверив свое тело ударам опьяненного любовью завистника. Гарфилд избивал парня до потери последних сил, то ли от такой сильной обиды, то ли от одурманившего его разум алкоголя - он уже и сам не помнит, но разбитые казанки заживали еще пару недель. Теперь он думает что в глазах Абигейл, он остался злостным алкашом, который не получил своё, всё чаще ему лезут эти мысли в голову, совесть пожирала его буквально днями и ночами.
В 1997 году Гарфилд поступает в Академию австралийских вооружённых сил, где учится лучше, чем в школе. Успеваемость была на уровне, но это оказывало давление на Гарфилда. Отец, наконец отошедший от своего бездействия в участии студенческой жизни сына, стал следить за тем, как он выполняет домашнюю работу. Гарфилд задерживался допоздна, работая над ней, но выполнял всё тщательно, как требовал преподаватель - сказывалось воспитание отца.
Ввиду представлений о взаимоотношениях с людьми, Гарфилд был даже в колледже нелюдимым человеком. К тому, что у него не было друзей прибавилось и то, что в группе был недоброжелатель, Джон Паркер. С Джоном у Пирсона не задались отношения ещё начиная с первого курса Академии в силу того, что Джон был абсолютным экстравертом, а Гарфилд - интровертом, но с особенностью-таким он стал из-за мировоззрения, а не негативного опыта. Джон обладал большим авторитетом, в отличие от Гарфилда, чем активно пользовался, давя на него. Коллектив во главе с Джоном был недоволен отчуждённым поведением Гарфилд - началась травля. Он настолько не вписывался в коллектив, что его просто перестали звать на какие-либо мероприятия, связанные с Академией. Гарфилд порой сам проявлял инициативу по работе над каким-нибудь проектом, но Джон перехватывал её и в итоге работа уходила к нему, а Гарфилд оставался ни с чем. Единственным другом Рамиреза был его родной отец, к которому он старался возвращаться как можно чаще.
Моральное давление в академии было огромным для Гарфа, и он не выдержал - отчислился и отправился в армию. Подходил конец 97-ого года; новобранец Гарфилд наконец почувствовал себя в своей тарелке: нашел интересных людей с общими интересами, приучился к порядку и видел свое ближайшее будущее только в военных силах Австралии. В новой компании, и по совместительству - отряде, было несколько парней-контрактников из США, которые были выброшены на другой континент в командировку - именно с этими ребятами Гарфилд нашел большинство общих интересов и настоящую дружбу, которую ранее он мог найти только в отношениях с отцом. За 4 года службы с настоящими американцами, Гарфилд узнал многое о США, но это был всего лишь интерес - он не планировал бросать службу в армии. За такой долгий срок Гарфилд получил много знаний военной тематики, но ни разу не закалил их в бою. Чувство безопасности на своем континенте, в родной стране, в окружении бравых боевых братьев, казалось, должно было преследовать Гарфилд до конца его службы, но не тут то было - в 2001 году началась Афганская Война. Отряд Гарфилда был задействован как один из основных и был отправлен прямо в жаркую передовую, где еще совсем недавно была зафиксирована огромная активность яростных, повернутых на вере, талибов. Такой резкий поворот событий произошел на фоне утихающих отношений Гарфа с отцом, поэтому наш герой решил умолчать о задействовании их отряда от отца. Возможно, Гарфилд чувствовал себя настоящим мужчиной, принявшим свое, верное, по крайней мере для себя, решение, а возможно он просто боялся отца, его реакции - он и сам не помнит, а возможно - умалчивает.
Служба в Афгане кардинально отличалась от полу-военной обстановки на базе в Австралии. Каждый солдат мог попрощаться со своей жизнью в любую секунду, и неважно где: в здании, в машине, в подвале, да хоть в штаб-квартире, и неважно когда: во время патруля, сна или завтрака - обычный талибский снайпер или штурмовик могли пустить шальную пулю с любой стороны, ведь это их земля - они знают ее по пальцам, буквально, лучше самих себя. В такой атмосфере Гарфилда первое время пришлось очень несладко - каждая ночь была реальным кошмаром, а любая попытка заснуть заканчивалась пробуждением в холодном поту с отдышкой спортсмена, пробежавшего марафон; глаза не смыкались, словно ждали неожиданного нападения террористов; а днем приходилось смотреть на новоприбывшие трупы: искалеченные и изуродованные, иногда с неаккуратно отрезанными частями кожи, на которых явно когда-то красовались татуировки; некоторые были с застывшими в страхе гримасами - словно, убитые долгими мучениями, а не роковой пулей, что еще страшнее. Эти тела отправляли родным, отчего Гарфилду становилось не по себе, и каждый раз он обещал самому себе вернуться к отцу живым, а не с продырявленной головой и биркой на пальце ноги. Постоянные размышления о талибах сводили героя с ума, он раздумывал о том, что террористы воюют не из-за приказов и денег, а из личных мотивов и самое главное - веры. Они очень опасны, ведь они не боятся умереть; смерть для них - это подвиг, ровно такой же как и убийство врага.
Отряд Гарфилда выступал на стороне коалиции и был небрежно размешан с американским отрядом из-за нехватки бойцов. Миссия “смешанного” отряда заключалась в постоянном отслеживании передвижений гражданских в окрестностях базы. Обученный ветеранами Гарф был пулеметчиком, управленцем пулеметного гнезда - напрямую отвечал за безопасность всего конвоя во время патрулей. Настал ежедневный патруль - весь отряд уселся в три бронированных американских хаммера и тронулся по изученному маршруту в сторону ближайшей гражданской деревни. Машины ловко протекали по узким улочкам деревни, словно молодая речка - именно так Гарф и представлял себе конвой со стороны птичьего полета, мечтая о возвращении к мирной жизни. И вот, во время проезда по маршруту нужная улица была перекрыта деревянной телегой - наводчику не оставалось ничего, кроме как свернуть в другую сторону и проехать через соседнюю площадь. Благо, остальные солдаты не запаниковали, так как просто-напросто не знали маршрута и ничего не подозревали. Наводчик действовал по регламенту и старался не паниковать, он был готов к подобной ситуации. Конвой проезжает мимо площади и на секунду останавливается - нужная улица также была перекрыта, ровно как и предыдущий закоулок. Гарфилд на мгновение испугался, но не подал виду - посреди площади он увидел мальчика, совсем школьника. Ребенок был одет в лохмотья, а из под футболки что-то выпирало. Пока наводчик решал что делать и не особо торопился - мальчик сделал свой первый шаг в сторону конвоя. Шаг был сокрушительным для психики и видения ситуации Гарфилда, он потерял над собой контроль и на мгновение утратил связь с внешним миром - он вспоминал собственные мысли о террористах, их мотивах и принципах, об их, ломающей всей стандарты, политике войны; за эту секунду Гарфилд успел вспомнить даже отца, настолько она была растянутой. Казалось, что эта секунда была вечностью, мгновение тянулось как плавленый сыр. Открыв глаза, Гарф рассчитывал оказаться у себя в доме, с любимым отцом, в компании хороших друзей и отличного алкоголя, но нет - на горизонте все также был тот самый паренек, выбивший нашего героя из колеи одним своим присутствием. Завидев пулеметчика, школьник не испугался, а лишь многозначно улыбнулся и продолжил идти в сторону конвоя. Пока солдат Гарф был оглушен, школьник значительно продвинулся к конвою и уже готовился переходить на бег - свой финальный забег на пути к смерти. На тяжелом вздохе, закрыв глаза и пустив жалкую слезу, Гарфилду выпустил очередь в сторону мальца. С закрытыми глазами Пирс ждал чего-то страшного - начала какой-то войны внутри другой войны, но нет.. Тело школьника тихо, как перышко, свалилось на землю в нескольких метрах от машины боевых товарищей спереди. Обстановка накалилась, наводчик уже придумал что делать, но тут прогремел взрыв - тело школьника, окутанное взрывчаткой под лохмотьями, подорвалось, захватив этим взрывом хаммер, стоявший совсем близко к бездыханному телу. После оглушающего взрыва прогремели звуки выстрелов - это отряд талибов начал сочиться со всех закоулков; без страха в глазах, стреляя по машинам на бегу. Эти секунды Гарф уже решил не терять и, направив ствол пулеметного гнезда в сторону безбашенных талибов, открыл беглый и подавляющий огонь. Из машин повылезали другие солдаты - началась настоящая мясорубка с равными потерями. Эта перестрелка, как казалось всем солдатам коалиции, длилась около часа, но, на самом деле, она длилась всего минут десять. Ближе к концу заварушки, когда солдаты полностью укрепили свою позицию, а талибы уменьшили темп атаки, уцелевшие бойцы быстро усадили раненых и мертвых в машины и тронулись, проломив деревянную телегу, перекрывавшую дорогу к жизни. В этом бою погибло больше половины отряда, а уцелевших и раненых отправили на родину. Такой исход обычного патруля нанес непоправимый удар по психике Гарфа; в глубине души ему хотелось отомстить террористам за своих погибших товарищей, но без должного обследования и лечения обратный путь на войну был дня него закрыт. Гарфилд больше некогда не сможет трезво оценить ситуацию, вряд ли в мирное время он будет видеть свет в глазах людей после увиденного на войне.
У себя на родине Гарф продолжил поддерживать связь с одним из своих американских друзей, который также умудрился выжить в том жарком пекле. Командировка бравого американца подходила к концу и тот уже собирался улетать в штаты, как решил предложить своему новому лучшему другу - Гарф попробовать начать новую жизнь в США. Гарф раздумывал над этим предложением около недели, но основным мотивом для согласия послужило реальное отсутствие каких-либо привязанностей к Австралии. Разве что, Гарф не хотел терять связь с отцом, но любопытство начала новой жизни, обзаведение новыми связями и создания реальной карьеры дали о себе знать - Гарфилд согласился переехать в штаты.
Жизнь на другом континенте радикально отличалась от быта в Австралии. В первое время Гарфилду понравился вкус новой жизни, он смог ощутить все прелести Лос - Сантоса и построил себе новые планы на жизнь: начал мечтать и понемногу воплощать мечту в жизнь - хотел стать полицейским; думал об отношениях с какой-нибудь местной девушкой и уже имел представление ее образа; планировал купить собственную недвижимость и, возможно, открыть какой-нибудь бизнес.
Последнее редактирование:
