- Автор темы
- #1
ФИ : Chinatsu Kano
Дата Рождения : 05.06.2004
Возраст : 21 год
Место Рождения : Япония , Токио
Национальность : Казахо-японец
Пол : Мужской
Рост : 185
Вес : 79 кг
Телосложение: Спортивное, рельефные мышцы, шрамы на плечах от уличных драк.
Цвет кожи: Светлый
Волосы: Бело-серые , средней длины
Глаза : Серые , хлоднокровный взгляд
Татуировки :
Руки и ноги: Полный блэкворк (сплошная чёрная заливка без узоров).
Шея:Блэкворк (сплошная черная заливка без узоров)
Лицо : Sleepy , Поцелуй (красного цвета)
Торс : Блэкворк (сплошная черная заливка без узоров)
Детство
Chinatsu родился в одном из самых неприметных и бедных районов Токио — Аракава, в многокультурной семье. Его отец — этнический казах, когда-то приехавший в Японию как студент, но так и остался, женившись на японке. Семья жила скромно, перебиваясь случайными заработками. С раннего возраста Chinatsu понял: чтобы выжить — придётся быть сильным.
Отец часто пропадал, а мать работала на износ. Деньги в доме водились редко, еда — по расписанию, как и побои со стороны местной шпаны. Уже с 10 лет он начал драться за выживание — сначала во дворе, потом на улицах. Его прозвали «Тигр из бетонного леса» за ярость, с которой он защищал себя и младшего брата от гопников и мелких банд.
Когда Chinatsu было всего 9 лет, он уже знал, как устроен уличный мир. Он бегал по магазинам, помогал таскать ящики, искал выпавшие монеты под автоматами. Именно тогда он впервые пересёкся с аники — старшим членом местного клана якудза. Мужчина с татуировкой дракона на шее и холодным, но спокойным взглядом, следил за порядком на своей "территории".
В один из дней Chinatsu поймали на мелкой краже в магазине. Он украл онэгири (рисовый треугольник) — не из хулиганства, а просто потому что не ел уже два дня. Владелец магазина уже хотел вызвать полицию, но тут появился тот самый анки. Он отдал продавцу несколько монет, хлопнул Чинацу по затылку и забрал с собой.
— Ты шустрый. Это может пригодиться. Хочешь заработать немного настоящих денег?
С этого момента жизнь Chinatsu начала меняться. Он стал "куро-ко" — мальчиком на подхвате при уличной группе, связанной с якудза. Его задачами были:
Иногда он стоял у игровых автоматов и ждал "покупателя", а иногда просто помогал убирать улицу возле офиса клана. Несмотря на возраст, Chinatsu быстро понимал, когда лучше молчать, а когда убегать. Его уважали за то, что он не болтал лишнего и никогда не струсил, даже когда попадал в неприятности.
С 11 лет он уже мог дать сдачи взрослому — научился драться, смотреть в глаза, держать удар. Его подучивали старшие — кто-то показывал приёмы карате, кто-то учил правильным словам, а кто-то просто говорил: "Если хочешь уважения — не прогибайся. Никогда."
К 13 годам Chinatsu уже был не просто "мальчиком на побегушках". Он был младшим братом для многих в группе. Его начали брать на встречи, он наблюдал за переговорами, учился читать язык тела. Он слушал, впитывал, и готовился.
Но с подростковым возрастом пришёл и выбор — остаться тенью или стать фигурой.
Родители
Бауыржан Кенжетаев — казах, родом из небольшого села на юге Казахстана. С ранних лет он научился ценить труд, дисциплину и свободу, которые были важны в казахской степи. Его семья была не из богатых, но всегда гордилась своими корнями и традициями. Бауыржан рано покинул родной дом, чтобы учиться в Алматы, а позже уехал за границу, в Японию, искать лучшую жизнь.
В Токио он оказался в конце 80-х, приехав по программе обмена студентами. По приезде Бауыржан быстро осознал, что для него, как иностранца, это будет тяжёлый путь. Японцы не слишком любили чужаков, а на его акцент и странную внешность часто смотрели с подозрением. Однако Бауыржан не был из тех, кто поддаётся трудностям — он был решителен и упрям. Он учил японский язык, начал работать в небольших магазинах, а позже устроился на стройку.
Но в поисках счастья и стабильности он столкнулся с холодной реальностью, что в Японии, несмотря на высокий уровень жизни, ему сложно было найти место в обществе. Он понимал, что никогда не станет «своим» для японцев. Тем не менее, в этом чужом мире он обнаружил для себя ценность простоты, честности и труда, став этическим примером для своего сына. Но сам по себе Бауыржан был человеком сдержанным, замкнутым и не склонным показывать свои эмоции.
Встретив Сакуру, японку, работающую в магазине рядом, он не сразу признал в ней свою судьбу. Она была красива, но в ней было нечто большее: её покорность не была слабостью, а её внимание к деталям придавало жизни особую гармонию. В этом мире Бауыржан впервые почувствовал себя спокойным. Он решил остаться, и так началась его жизнь в Японии.
Сакура Сато родилась в Токио, в семье, которая жила по строгим японским традициям. Её отец был профессором в университетах, а мать — домохозяйкой, которая прививала дочери важность уважения, послушания и дисциплины. Сакура росла с ощущением, что мир уже давно определил её роль: она должна была выйти замуж за хорошего японского мужчину, поддерживать дом, и следовать ценностям, которые веками передавались в её семье.
Однако, Сакура, несмотря на внешнюю сдержанность, была человеком, который часто задавался вопросами о своей судьбе. Она чувствовала, что ей чего-то не хватает — что её жизнь должна быть чем-то большим, чем просто следование предначертанному пути. Когда она встретила Бауыржана, её жизнь перевернулась.
Бауыржан был абсолютно чуждым для неё человеком, и в то же время он казался ей удивительно честным и прямым. Их отношения развивались быстро, и в какой-то момент она поняла, что не может без него. Сакура не раздумывала о том, как их отношения будут восприниматься обществом — она следовала за своим сердцем.
Когда они поженились, мир вокруг них был против. Бауыржан — казах, она — японка. В Японии в 90-е годы смешанные браки были редкостью, а тем более когда один из партнёров — казах. Но несмотря на все трудности, их любовь была сильной.
Сакура, несмотря на свою тихую и сдержанную натуру, вела дом с необычайной теплотой. Она старалась научить сына уважению к японской культуре, строгим стандартам и порядку. Но всё же её внутренняя борьба с традициями осталась. Она уважала культуру своего мужа и его взгляды на жизнь, но всегда чувствовала, что её японское наследие требует больше внимания.
Юность
Сначала всё началось с простых стычек. Подростковые уличные банды вроде "Сайто-ку" или "Гурэн-джаку" устраивали показательные драки, чтобы выяснить, кто контролирует территорию. Участвовать в таких боях было опасно, но и престижно. Один проигрыш — и ты теряешь лицо. Один выигрыш — и ты растёшь в иерархии.
Chinatsu дрался жестко, без правил, с холодным разумом. Он не кричал, не "играл на публику". Он просто ломал. Ему было 14, но он уже уничтожал 16-летних противников, вырубая их ударами локтя и бросками в стиле казахской курес. Удары были без эмоций. Он дрался, как будто это был его язык общения.
Старшие из клана Кусаками-гумми начали присматриваться к нему серьёзнее. Chinatsu часто сопровождал "дядек" на встречи, сидел молча, наблюдая, как они говорят мало, но внушают страх.
Один из старших, которого Chinatsu уважал больше всех — по прозвищу Тору-сан — стал для него чем-то вроде наставника. Он учил его не только драться, но и понимать:
Тору-сан дал ему первое настоящее задание: проследить за человеком, который должен был "не прийти на встречу". Chinatsu выполнил всё точно. Его стали брать в расчёт.
С 15 до 17 лет Chinatsu уже был на слуху не только среди уличных бойцов, но и среди младших членов якудза. Он не был официальным членом — он не делал "ирезуми" (тату), не проходил церемонию. Но он стал инструментом, который использовали, когда нужно было надавить, выбить долг, или просто "решить вопрос".
Он видел, как рушатся судьбы. Он видел, как деньги портят. Он видел предательство. Он начал раздваиваться внутри: одна часть его хотела быть волком, другой — всё ещё хотелось верить, что есть путь без крови.
Иногда он ездил в гости к бабушке в Осаку, а иногда общался с казахскими друзьями семьи, слушая, как те говорили про честь, степь, и дух. В его голове формировалось нечто уникальное — японская уличная хладнокровность и казахская душа с кодексом чести.
В 18 лет Chinatsu получил предложение, от которого нельзя было отказаться — официально вступить в клан. Это значило: больше нет пути назад. Ирeзуми. Обеты. Долги.
Но тогда же случился инцидент: один из "братьев" избил подростка, не рассчитав силы. Парень умер. И всё, что сказал старший:
Чинацу задумался впервые за долгое время. Что это за семья, если ради неё надо быть слепым? Он ушёл в ночь. Один. Без слов.задумался впервые за долгое время. Что это за семья, если ради неё надо быть слепым? Он ушёл в ночь. Один. Без слов.
С тех пор он начал держаться на дистанции. Он больше не таскал сумки. Он не дрался по чужому приказу. Но и полностью уйти — было опасно. Он стал призраком улицы. Живым мифом.
К 19 годам Чинацу стоял перед выбором:
– Вернуться в Казахстан — на землю предков, где он никогда не был, но всегда чувствовал родство.
– Остаться в Токио, построив свою игру, не подчиняясь никому.
– Или исчезнуть вовсе, начав с нуля.
Настоящее время :
Чинацу выбрал 3 вариант , он улетел на другой материк в Америку , где там сначала устроился работать в LSPD , ведь он хотел начать с нуля. Откуда позже уволился так как понял что это не его .
Позже он долго думал , что же ему делать дальше ? Ведь денег на возвращение в Японию не было , а вкалывать за копейки не очень хотелось , после недели увольнения он бродил в пустотных улицах лос сантоса , вдруг проходя мимо одного из особняков он увидел Японцев . Присмотревшись он увидел что у них у каждого на руке тату Якудза , он понял что вот его шанс , выйти в нормальную жизнь
В итоге один из Якудз узнал в нем своего . Его приняли , и теперь он состоит в Банде со своими родными.
Итоги :
1. 5+ ранг в японской мафии без смены фамилии:
Благодаря своему происхождению и уважению в криминальных кругах
2. Частичный обход PG 1v2 , 1v3.
Так как Чинацу с дества дрался на улицах и обучался у старших в клане . Что развило быструю реакцию и стратегическое мышление, а также навыки работы в условиях повышенной опасности.
Дата Рождения : 05.06.2004
Возраст : 21 год
Место Рождения : Япония , Токио
Национальность : Казахо-японец
Пол : Мужской
Рост : 185
Вес : 79 кг
Телосложение: Спортивное, рельефные мышцы, шрамы на плечах от уличных драк.
Цвет кожи: Светлый
Волосы: Бело-серые , средней длины
Глаза : Серые , хлоднокровный взгляд
Татуировки :
Руки и ноги: Полный блэкворк (сплошная чёрная заливка без узоров).
Шея:Блэкворк (сплошная черная заливка без узоров)
Лицо : Sleepy , Поцелуй (красного цвета)
Торс : Блэкворк (сплошная черная заливка без узоров)
Детство
Chinatsu родился в одном из самых неприметных и бедных районов Токио — Аракава, в многокультурной семье. Его отец — этнический казах, когда-то приехавший в Японию как студент, но так и остался, женившись на японке. Семья жила скромно, перебиваясь случайными заработками. С раннего возраста Chinatsu понял: чтобы выжить — придётся быть сильным.
Отец часто пропадал, а мать работала на износ. Деньги в доме водились редко, еда — по расписанию, как и побои со стороны местной шпаны. Уже с 10 лет он начал драться за выживание — сначала во дворе, потом на улицах. Его прозвали «Тигр из бетонного леса» за ярость, с которой он защищал себя и младшего брата от гопников и мелких банд.
Когда Chinatsu было всего 9 лет, он уже знал, как устроен уличный мир. Он бегал по магазинам, помогал таскать ящики, искал выпавшие монеты под автоматами. Именно тогда он впервые пересёкся с аники — старшим членом местного клана якудза. Мужчина с татуировкой дракона на шее и холодным, но спокойным взглядом, следил за порядком на своей "территории".
В один из дней Chinatsu поймали на мелкой краже в магазине. Он украл онэгири (рисовый треугольник) — не из хулиганства, а просто потому что не ел уже два дня. Владелец магазина уже хотел вызвать полицию, но тут появился тот самый анки. Он отдал продавцу несколько монет, хлопнул Чинацу по затылку и забрал с собой.
— Ты шустрый. Это может пригодиться. Хочешь заработать немного настоящих денег?
С этого момента жизнь Chinatsu начала меняться. Он стал "куро-ко" — мальчиком на подхвате при уличной группе, связанной с якудза. Его задачами были:
- доставить "конверт" с документами или деньгами;
- следить за полицией в районах сделок;
- переносить сумки, не задавая вопросов;
- передавать сообщения между точками.
Иногда он стоял у игровых автоматов и ждал "покупателя", а иногда просто помогал убирать улицу возле офиса клана. Несмотря на возраст, Chinatsu быстро понимал, когда лучше молчать, а когда убегать. Его уважали за то, что он не болтал лишнего и никогда не струсил, даже когда попадал в неприятности.
С 11 лет он уже мог дать сдачи взрослому — научился драться, смотреть в глаза, держать удар. Его подучивали старшие — кто-то показывал приёмы карате, кто-то учил правильным словам, а кто-то просто говорил: "Если хочешь уважения — не прогибайся. Никогда."
К 13 годам Chinatsu уже был не просто "мальчиком на побегушках". Он был младшим братом для многих в группе. Его начали брать на встречи, он наблюдал за переговорами, учился читать язык тела. Он слушал, впитывал, и готовился.
Но с подростковым возрастом пришёл и выбор — остаться тенью или стать фигурой.
Родители
Отец — Кенжетаев Бауыржан
Бауыржан Кенжетаев — казах, родом из небольшого села на юге Казахстана. С ранних лет он научился ценить труд, дисциплину и свободу, которые были важны в казахской степи. Его семья была не из богатых, но всегда гордилась своими корнями и традициями. Бауыржан рано покинул родной дом, чтобы учиться в Алматы, а позже уехал за границу, в Японию, искать лучшую жизнь.
В Токио он оказался в конце 80-х, приехав по программе обмена студентами. По приезде Бауыржан быстро осознал, что для него, как иностранца, это будет тяжёлый путь. Японцы не слишком любили чужаков, а на его акцент и странную внешность часто смотрели с подозрением. Однако Бауыржан не был из тех, кто поддаётся трудностям — он был решителен и упрям. Он учил японский язык, начал работать в небольших магазинах, а позже устроился на стройку.
Но в поисках счастья и стабильности он столкнулся с холодной реальностью, что в Японии, несмотря на высокий уровень жизни, ему сложно было найти место в обществе. Он понимал, что никогда не станет «своим» для японцев. Тем не менее, в этом чужом мире он обнаружил для себя ценность простоты, честности и труда, став этическим примером для своего сына. Но сам по себе Бауыржан был человеком сдержанным, замкнутым и не склонным показывать свои эмоции.
Встретив Сакуру, японку, работающую в магазине рядом, он не сразу признал в ней свою судьбу. Она была красива, но в ней было нечто большее: её покорность не была слабостью, а её внимание к деталям придавало жизни особую гармонию. В этом мире Бауыржан впервые почувствовал себя спокойным. Он решил остаться, и так началась его жизнь в Японии.
Мать — Сакура Сато
Сакура Сато родилась в Токио, в семье, которая жила по строгим японским традициям. Её отец был профессором в университетах, а мать — домохозяйкой, которая прививала дочери важность уважения, послушания и дисциплины. Сакура росла с ощущением, что мир уже давно определил её роль: она должна была выйти замуж за хорошего японского мужчину, поддерживать дом, и следовать ценностям, которые веками передавались в её семье.
Однако, Сакура, несмотря на внешнюю сдержанность, была человеком, который часто задавался вопросами о своей судьбе. Она чувствовала, что ей чего-то не хватает — что её жизнь должна быть чем-то большим, чем просто следование предначертанному пути. Когда она встретила Бауыржана, её жизнь перевернулась.
Бауыржан был абсолютно чуждым для неё человеком, и в то же время он казался ей удивительно честным и прямым. Их отношения развивались быстро, и в какой-то момент она поняла, что не может без него. Сакура не раздумывала о том, как их отношения будут восприниматься обществом — она следовала за своим сердцем.
Когда они поженились, мир вокруг них был против. Бауыржан — казах, она — японка. В Японии в 90-е годы смешанные браки были редкостью, а тем более когда один из партнёров — казах. Но несмотря на все трудности, их любовь была сильной.
Сакура, несмотря на свою тихую и сдержанную натуру, вела дом с необычайной теплотой. Она старалась научить сына уважению к японской культуре, строгим стандартам и порядку. Но всё же её внутренняя борьба с традициями осталась. Она уважала культуру своего мужа и его взгляды на жизнь, но всегда чувствовала, что её японское наследие требует больше внимания.
Юность
Сначала всё началось с простых стычек. Подростковые уличные банды вроде "Сайто-ку" или "Гурэн-джаку" устраивали показательные драки, чтобы выяснить, кто контролирует территорию. Участвовать в таких боях было опасно, но и престижно. Один проигрыш — и ты теряешь лицо. Один выигрыш — и ты растёшь в иерархии.
Chinatsu дрался жестко, без правил, с холодным разумом. Он не кричал, не "играл на публику". Он просто ломал. Ему было 14, но он уже уничтожал 16-летних противников, вырубая их ударами локтя и бросками в стиле казахской курес. Удары были без эмоций. Он дрался, как будто это был его язык общения.
Старшие из клана Кусаками-гумми начали присматриваться к нему серьёзнее. Chinatsu часто сопровождал "дядек" на встречи, сидел молча, наблюдая, как они говорят мало, но внушают страх.
Один из старших, которого Chinatsu уважал больше всех — по прозвищу Тору-сан — стал для него чем-то вроде наставника. Он учил его не только драться, но и понимать:
Тору-сан дал ему первое настоящее задание: проследить за человеком, который должен был "не прийти на встречу". Chinatsu выполнил всё точно. Его стали брать в расчёт.
С 15 до 17 лет Chinatsu уже был на слуху не только среди уличных бойцов, но и среди младших членов якудза. Он не был официальным членом — он не делал "ирезуми" (тату), не проходил церемонию. Но он стал инструментом, который использовали, когда нужно было надавить, выбить долг, или просто "решить вопрос".
Он видел, как рушатся судьбы. Он видел, как деньги портят. Он видел предательство. Он начал раздваиваться внутри: одна часть его хотела быть волком, другой — всё ещё хотелось верить, что есть путь без крови.
Иногда он ездил в гости к бабушке в Осаку, а иногда общался с казахскими друзьями семьи, слушая, как те говорили про честь, степь, и дух. В его голове формировалось нечто уникальное — японская уличная хладнокровность и казахская душа с кодексом чести.
В 18 лет Chinatsu получил предложение, от которого нельзя было отказаться — официально вступить в клан. Это значило: больше нет пути назад. Ирeзуми. Обеты. Долги.
Но тогда же случился инцидент: один из "братьев" избил подростка, не рассчитав силы. Парень умер. И всё, что сказал старший:
Чинацу задумался впервые за долгое время. Что это за семья, если ради неё надо быть слепым? Он ушёл в ночь. Один. Без слов.задумался впервые за долгое время. Что это за семья, если ради неё надо быть слепым? Он ушёл в ночь. Один. Без слов.
С тех пор он начал держаться на дистанции. Он больше не таскал сумки. Он не дрался по чужому приказу. Но и полностью уйти — было опасно. Он стал призраком улицы. Живым мифом.
К 19 годам Чинацу стоял перед выбором:
– Вернуться в Казахстан — на землю предков, где он никогда не был, но всегда чувствовал родство.
– Остаться в Токио, построив свою игру, не подчиняясь никому.
– Или исчезнуть вовсе, начав с нуля.
Настоящее время :
Чинацу выбрал 3 вариант , он улетел на другой материк в Америку , где там сначала устроился работать в LSPD , ведь он хотел начать с нуля. Откуда позже уволился так как понял что это не его .
Позже он долго думал , что же ему делать дальше ? Ведь денег на возвращение в Японию не было , а вкалывать за копейки не очень хотелось , после недели увольнения он бродил в пустотных улицах лос сантоса , вдруг проходя мимо одного из особняков он увидел Японцев . Присмотревшись он увидел что у них у каждого на руке тату Якудза , он понял что вот его шанс , выйти в нормальную жизнь
В итоге один из Якудз узнал в нем своего . Его приняли , и теперь он состоит в Банде со своими родными.
Итоги :
1. 5+ ранг в японской мафии без смены фамилии:
Благодаря своему происхождению и уважению в криминальных кругах
2. Частичный обход PG 1v2 , 1v3.
Так как Чинацу с дества дрался на улицах и обучался у старших в клане . Что развило быструю реакцию и стратегическое мышление, а также навыки работы в условиях повышенной опасности.
