- Автор темы
- #1
Имя - Manuel
Фамилия - Kroetti
Пол - мужской.
Дата рождения – 15.09.1983 (37)
Национальность – мексикано-американец
Место рождения - США, Сан-Андрес, Лос-Сантос
Место проживания – США, Сан-Андрес, Лос-Сантос, Вайнвуд Хиллс
Семейное положение - Холост.
Рост - 188
Вес - 97
Телосложение – мезоморф. Спортивное, накаченное.
Знак зодиака - Дева
Цвет глаз - карий
Цвет волос - черный
Татуировки – Торс, Спина, Руки, Шея.
Характер – немного замкнутый
Увлечения – резьба по дереву, ботаника,
(Детство)
Мануэль рос прилежным мальчиком до 12 лет.
Американец с мексиканскими корнями, он был славным малым, любящим футбол и ферму, своих друзей и большую и шумную семью. Мани, как его ласково звала его покойная матушка, был первым ребенком в семье по старшинству, и первым, кто всегда готов был на любые авантюры. Семейство Кроетти никогда не нуждалось в деньгах, ведь глава – Айзек – был наследником лошадиной фермы, где выращивались скаковые жеребцы и кобылы. Ферма, оставшаяся в наследство от его отца, стабильно приносила доход, на который можно было содержать даже не маленький род, но в девяностых стали сильно процветать Арабские Эмираты, и коневодство в США потеряло былую популярность. Заказы жеребцов редели, и обслуживание большой фермы всё больше и больше сказывалось на состоянии Айзека.
Новость о том, что теперь охранять поместье будут не люди, а собаки, обрадовала абсолютно всех детей. Еще бы – лохматые питомцы были куда интересней для детворы, чем молчаливые суровые дяденьки, которые никак не реагировали на проносящийся мимо молодняк. Но мечты о добрых домашних собачках вдребезги разбились о предостережения отца. «Это охранные, специально обученные собаки. Они здесь не для вашего развлечения, они здесь – для охраны поместья. И охранять они его будут до последнего вздоха, поэтому даже не смейте думать ни о каких играх с ними» - завещал глава семьи Кроетти. И мальчишки усвоили этот урок. Усвоили так хорошо, что никто из них даже не пытался подойти к собакам, игнорируя свирепый лай цепных псов, когда возвращались на ферму. Собак выпускали по ночам, когда территорию нужно было охранять особенно тщательно, и однажды, летом 95го, это сыграло роковую роль.
Мануэль покинул поместье вечером, собираясь переночевать у друга, что жил неподалеку, но уже к полуночи в доме друга случился семейный скандал, и мальчика отправили обратно в поместье. Бояться двенадцатилетнему Мани было абсолютно нечего в этом районе, и только внезапно разразившаяся гроза с ливнем подгоняли его. Обычно поместье закрывалось в час, и собак выпускали не раньше второго часа ночи, но именно в тот день из-за непогоды ко времени внезапного возвращения старшего сына всё семейство отдыхало и готовилось к новому дню. Мальчик, что не смог бы противостоять по своей силе и скорости даже небольшой собаке, оказался один на территории с пятью огромными ротвейлерами. Острый собачий слух распознал шаги еще задолго до того, как Мануэль оказался рядом с дверью в родной дом, и пять огромных сторожевых псов ринулось выполнять свой долг – очищать территорию от любого, кто посмел пересечь её границы. Первую собаку подросток услышал по лаю, и ринулся в сторону дома, но четвероногий хищник бежал ему наперерез, преграждая путь к спасению. Уже в этот момент, когда раздался первый лай, Айзек с женой пошли проверять собак, но, к сожалению, было слишком поздно. Пятидесятикилограммовое орудие убийств повалило их сына на землю, вгрызаясь в конечности, которыми тот так усиленно отбивался, крича во всё горло, прося о помощи. За первой собакой появилась и вторая, которая вгрызлась в свободные ноги, и к моменту, когда родители нашли причину лая собак, на Мануэле практически не оставалось живого места. Мощные, словно стальные, челюсти делали своё дело, вгрызаясь в плоть и разрывая ее, и только несколько точных выстрелов перепуганного отца, услышавшего в той возне голос умирающего сына, остановили собак. Одна за одной, они упали наземь, и Айзеку открылась ужасная картина – окровавленное месиво, что лежало там, где еще минуту назад были слышны хрипы сына, не подавало никаких признаков жизни. Паника, скорая, реанимация, долгие часы борьбы за жизнь – и вот…
(Юношество)
Когда Мануэлю впервые удалось открыть глаза после той ночи, его рот ему не поддавался, и пожаловаться на жуткую жажду казалось просто невозможным. Жажда была лишь первым вестником, за ней пришла просто невероятная боль по всему телу. Это потом ему расскажут, что семьдесят процентов тела просто усеяно рваными ранами от пастей псов. Это потом он узнает, что одна из собак так сильно вгрызлась в лицо, что откусила часть языка и навсегда лишила мальчика возможности разговаривать как все, перемолов челюсть. В то время чудом казалось, что он вообще выжил, и убитому горем отцу пришлось навсегда отказаться от охранных псов. Мануэль вышел из больницы только спустя полгода и восемь серьезных операции по сохранению конечностей и мышц. Изуродованный собаками, измученный лечением, он вернулся в родной дом уже не тем жизнерадостным подростком, каким был ранее. Непринятие своей новой внешности, нескончаемых шрамов на теле, искалеченного до неузнаваемости лица сделало свое дело, и мальчик закрылся в себе, долгое время отказываясь идти навстречу психологам, которые окружили ребенка сразу после выписки. Несмотря на то, что вся семья его поддерживала в лечении, не заметить их страх и непринятие произошедшего было сложно, а потому Мануэль сознательно оградил себя от общения даже с родными братьями. Много лет, вплоть до своего совершеннолетия, он рос, озлобленный на мир, на себя, на произошедшее, и даже пытался покончить жизнь самоубийством, но спасла его другая беда, и, переключившись на слёгшую с недугом мать, он стал постепенно социализироваться в семье, стараясь уделять ей больше времени, словно пытаясь наверстать упущенное за годы в самоизгнании. Матери не стало через год, в 2005, и к тому моменту старший сын семьи Кроетти точно знал, что его испорченная внешность не должна влиять на его жизнь. Испортить и её, уже самостоятельно, лишь по своему решению, было бы непростительной ошибкой, и он начал действовать. Изуродованный рот с частично удаленной челюстью было решено скрыть под маской, чтобы привлекать меньше внимания к персоне. Шрамы скрылись под татуировками, а отсутствие чёткой дикции и разборчивой речи компенсировалось карманным переводчиком, который Мануэль освоил в совершенстве за очень короткий срок, и теперь мог говорить, пусть и не своим, но понятным всем голосом.
(Взрослая жизнь)
В двадцать два он записался на вольную борьбу и каждый день стал уделять хотя бы по паре часов на стрельбу. Самозащита, возможность противостоять не одному, а сразу нескольким противникам, стала его мотивацией. Некогда, казалось, затвердевшие под шрамами мышцы, стали с удивительной скоростью возвращаться в тонус, и вскоре тело приобрело атлетический вид. Айзек видел, что занятия борьбой и стрельбой помогают сыну встать на ноги, вновь почувствовать себя сильным в обществе, и проспонсировал ему четырех личных тренеров, которые обучили его боксу, кикбоксингу, таэквондо и рукопашному бою. Чудом сохранившееся после той роковой ночи зрение помогло молодому мужчине достичь успехов и в стрельбе по мишеням, затем и в охоте, которой он занялся в родном штате. К двадцати восьми годам Мануэль уже выступал на подпольных боях, зарабатывая двойные гонорары за выход в одиночку против двоих, троих, даже четверых соперников. Более плотная кожа там, где теперь зияли шрамы, помогала не попадать с ранениями в больницу, а вот защитная скоба в челюсти менялась с завидной регулярностью, пока мужчине не запретили заниматься боями, по крайней мере теми, где была опасность травм головы. Навыки филигранного смешивания разных техник в бою стали визитной карточкой Мануэля, которому уже к 2011 году удалось обрести имя в городе, как одного из самых опасных соперников, которых можно было встретить в уличной драке. Впрочем, старые травмы иногда давали о себе знать, и восстановление после стычек с пьяными посетителями ночных заведений проходило всё тяжелее. Отдав, в итоге, предпочтение стрельбе, он стал работать на той же самой ферме, где родился, продолжив семейное дело и теперь уже самостоятельно охраняя ее от недоброжелателей, которыми не редко выступали дикие хищники.
(Настоящее время)
По сей день Мануэль работает на ферме, во всём помогает своему отцу и прекрасно ладит со всей сильно разросшейся за годы семьей, но почти никогда не снимает маску с лица, чтобы не доставлять дискомфорт окружающим своими внешними уродствами.
Итоги:
- Из-за ужасного инцидента с нападением собак, в 12 лет обрел значительные уродства, в том числе лишился возможности разговаривать и постоянно носит маску.
- В связи с детской травмой, смог социализироваться, только занявшись несколькими видами борьбы и достигнув успеха в стрельбе, являясь намного более подготовленным бойцом, чем любой среднестатистический представитель мужского пола.
- Избегает любых близких контактов с любым незнакомым человеком из-за невозможности разговаривать как нормальный человек, и чтобы не вызывать дополнительного интереса к своей персоне, а потому может проигнорировать требование/просьбу оказавшегося на пути человека.
- Достаточно спокоен в критических ситуациях, особенно касающихся угроз его жизни, так как опыт выживания после нападения пяти собак оставил яркий отпечаток на поведении.
Фамилия - Kroetti
Пол - мужской.
Дата рождения – 15.09.1983 (37)
Национальность – мексикано-американец
Место рождения - США, Сан-Андрес, Лос-Сантос
Место проживания – США, Сан-Андрес, Лос-Сантос, Вайнвуд Хиллс
Семейное положение - Холост.
Рост - 188
Вес - 97
Телосложение – мезоморф. Спортивное, накаченное.
Знак зодиака - Дева
Цвет глаз - карий
Цвет волос - черный
Татуировки – Торс, Спина, Руки, Шея.
Характер – немного замкнутый
Увлечения – резьба по дереву, ботаника,
(Детство)
Мануэль рос прилежным мальчиком до 12 лет.
Американец с мексиканскими корнями, он был славным малым, любящим футбол и ферму, своих друзей и большую и шумную семью. Мани, как его ласково звала его покойная матушка, был первым ребенком в семье по старшинству, и первым, кто всегда готов был на любые авантюры. Семейство Кроетти никогда не нуждалось в деньгах, ведь глава – Айзек – был наследником лошадиной фермы, где выращивались скаковые жеребцы и кобылы. Ферма, оставшаяся в наследство от его отца, стабильно приносила доход, на который можно было содержать даже не маленький род, но в девяностых стали сильно процветать Арабские Эмираты, и коневодство в США потеряло былую популярность. Заказы жеребцов редели, и обслуживание большой фермы всё больше и больше сказывалось на состоянии Айзека.
Новость о том, что теперь охранять поместье будут не люди, а собаки, обрадовала абсолютно всех детей. Еще бы – лохматые питомцы были куда интересней для детворы, чем молчаливые суровые дяденьки, которые никак не реагировали на проносящийся мимо молодняк. Но мечты о добрых домашних собачках вдребезги разбились о предостережения отца. «Это охранные, специально обученные собаки. Они здесь не для вашего развлечения, они здесь – для охраны поместья. И охранять они его будут до последнего вздоха, поэтому даже не смейте думать ни о каких играх с ними» - завещал глава семьи Кроетти. И мальчишки усвоили этот урок. Усвоили так хорошо, что никто из них даже не пытался подойти к собакам, игнорируя свирепый лай цепных псов, когда возвращались на ферму. Собак выпускали по ночам, когда территорию нужно было охранять особенно тщательно, и однажды, летом 95го, это сыграло роковую роль.
Мануэль покинул поместье вечером, собираясь переночевать у друга, что жил неподалеку, но уже к полуночи в доме друга случился семейный скандал, и мальчика отправили обратно в поместье. Бояться двенадцатилетнему Мани было абсолютно нечего в этом районе, и только внезапно разразившаяся гроза с ливнем подгоняли его. Обычно поместье закрывалось в час, и собак выпускали не раньше второго часа ночи, но именно в тот день из-за непогоды ко времени внезапного возвращения старшего сына всё семейство отдыхало и готовилось к новому дню. Мальчик, что не смог бы противостоять по своей силе и скорости даже небольшой собаке, оказался один на территории с пятью огромными ротвейлерами. Острый собачий слух распознал шаги еще задолго до того, как Мануэль оказался рядом с дверью в родной дом, и пять огромных сторожевых псов ринулось выполнять свой долг – очищать территорию от любого, кто посмел пересечь её границы. Первую собаку подросток услышал по лаю, и ринулся в сторону дома, но четвероногий хищник бежал ему наперерез, преграждая путь к спасению. Уже в этот момент, когда раздался первый лай, Айзек с женой пошли проверять собак, но, к сожалению, было слишком поздно. Пятидесятикилограммовое орудие убийств повалило их сына на землю, вгрызаясь в конечности, которыми тот так усиленно отбивался, крича во всё горло, прося о помощи. За первой собакой появилась и вторая, которая вгрызлась в свободные ноги, и к моменту, когда родители нашли причину лая собак, на Мануэле практически не оставалось живого места. Мощные, словно стальные, челюсти делали своё дело, вгрызаясь в плоть и разрывая ее, и только несколько точных выстрелов перепуганного отца, услышавшего в той возне голос умирающего сына, остановили собак. Одна за одной, они упали наземь, и Айзеку открылась ужасная картина – окровавленное месиво, что лежало там, где еще минуту назад были слышны хрипы сына, не подавало никаких признаков жизни. Паника, скорая, реанимация, долгие часы борьбы за жизнь – и вот…
(Юношество)
Когда Мануэлю впервые удалось открыть глаза после той ночи, его рот ему не поддавался, и пожаловаться на жуткую жажду казалось просто невозможным. Жажда была лишь первым вестником, за ней пришла просто невероятная боль по всему телу. Это потом ему расскажут, что семьдесят процентов тела просто усеяно рваными ранами от пастей псов. Это потом он узнает, что одна из собак так сильно вгрызлась в лицо, что откусила часть языка и навсегда лишила мальчика возможности разговаривать как все, перемолов челюсть. В то время чудом казалось, что он вообще выжил, и убитому горем отцу пришлось навсегда отказаться от охранных псов. Мануэль вышел из больницы только спустя полгода и восемь серьезных операции по сохранению конечностей и мышц. Изуродованный собаками, измученный лечением, он вернулся в родной дом уже не тем жизнерадостным подростком, каким был ранее. Непринятие своей новой внешности, нескончаемых шрамов на теле, искалеченного до неузнаваемости лица сделало свое дело, и мальчик закрылся в себе, долгое время отказываясь идти навстречу психологам, которые окружили ребенка сразу после выписки. Несмотря на то, что вся семья его поддерживала в лечении, не заметить их страх и непринятие произошедшего было сложно, а потому Мануэль сознательно оградил себя от общения даже с родными братьями. Много лет, вплоть до своего совершеннолетия, он рос, озлобленный на мир, на себя, на произошедшее, и даже пытался покончить жизнь самоубийством, но спасла его другая беда, и, переключившись на слёгшую с недугом мать, он стал постепенно социализироваться в семье, стараясь уделять ей больше времени, словно пытаясь наверстать упущенное за годы в самоизгнании. Матери не стало через год, в 2005, и к тому моменту старший сын семьи Кроетти точно знал, что его испорченная внешность не должна влиять на его жизнь. Испортить и её, уже самостоятельно, лишь по своему решению, было бы непростительной ошибкой, и он начал действовать. Изуродованный рот с частично удаленной челюстью было решено скрыть под маской, чтобы привлекать меньше внимания к персоне. Шрамы скрылись под татуировками, а отсутствие чёткой дикции и разборчивой речи компенсировалось карманным переводчиком, который Мануэль освоил в совершенстве за очень короткий срок, и теперь мог говорить, пусть и не своим, но понятным всем голосом.
(Взрослая жизнь)
В двадцать два он записался на вольную борьбу и каждый день стал уделять хотя бы по паре часов на стрельбу. Самозащита, возможность противостоять не одному, а сразу нескольким противникам, стала его мотивацией. Некогда, казалось, затвердевшие под шрамами мышцы, стали с удивительной скоростью возвращаться в тонус, и вскоре тело приобрело атлетический вид. Айзек видел, что занятия борьбой и стрельбой помогают сыну встать на ноги, вновь почувствовать себя сильным в обществе, и проспонсировал ему четырех личных тренеров, которые обучили его боксу, кикбоксингу, таэквондо и рукопашному бою. Чудом сохранившееся после той роковой ночи зрение помогло молодому мужчине достичь успехов и в стрельбе по мишеням, затем и в охоте, которой он занялся в родном штате. К двадцати восьми годам Мануэль уже выступал на подпольных боях, зарабатывая двойные гонорары за выход в одиночку против двоих, троих, даже четверых соперников. Более плотная кожа там, где теперь зияли шрамы, помогала не попадать с ранениями в больницу, а вот защитная скоба в челюсти менялась с завидной регулярностью, пока мужчине не запретили заниматься боями, по крайней мере теми, где была опасность травм головы. Навыки филигранного смешивания разных техник в бою стали визитной карточкой Мануэля, которому уже к 2011 году удалось обрести имя в городе, как одного из самых опасных соперников, которых можно было встретить в уличной драке. Впрочем, старые травмы иногда давали о себе знать, и восстановление после стычек с пьяными посетителями ночных заведений проходило всё тяжелее. Отдав, в итоге, предпочтение стрельбе, он стал работать на той же самой ферме, где родился, продолжив семейное дело и теперь уже самостоятельно охраняя ее от недоброжелателей, которыми не редко выступали дикие хищники.
(Настоящее время)
По сей день Мануэль работает на ферме, во всём помогает своему отцу и прекрасно ладит со всей сильно разросшейся за годы семьей, но почти никогда не снимает маску с лица, чтобы не доставлять дискомфорт окружающим своими внешними уродствами.
Итоги:
- Из-за ужасного инцидента с нападением собак, в 12 лет обрел значительные уродства, в том числе лишился возможности разговаривать и постоянно носит маску.
- В связи с детской травмой, смог социализироваться, только занявшись несколькими видами борьбы и достигнув успеха в стрельбе, являясь намного более подготовленным бойцом, чем любой среднестатистический представитель мужского пола.
- Избегает любых близких контактов с любым незнакомым человеком из-за невозможности разговаривать как нормальный человек, и чтобы не вызывать дополнительного интереса к своей персоне, а потому может проигнорировать требование/просьбу оказавшегося на пути человека.
- Достаточно спокоен в критических ситуациях, особенно касающихся угроз его жизни, так как опыт выживания после нападения пяти собак оставил яркий отпечаток на поведении.
