- Автор темы
- #1
Основная информация
Полное имя: Ralph Louren
Пол: Мужской
Возраст: 65 лет
Дата рождения: 29.10.1960
Гражданство: Япония (бывшее), в настоящее время – без определенного гражданства
Текущее местонахождение: Лос-Сантос (неофициально)
Внешние признаки
Национальность: Японец
Рост: 185 см
Цвет волос: Черный (с проседью)
Цвет глаз: Зеленые (естественные)
Телосложение: Атлетичное, несмотря на возраст
Татуировки: Блэкворк на ногах (якудза-стиль, символы преданности и прошлых дел)
Родимые пятна: Возле глаза и на левой ладони (форма полумесяца)
Шрамы и отметины:
Полное имя: Ralph Louren
Пол: Мужской
Возраст: 65 лет
Дата рождения: 29.10.1960
Гражданство: Япония (бывшее), в настоящее время – без определенного гражданства
Текущее местонахождение: Лос-Сантос (неофициально)
Внешние признаки
Национальность: Японец
Рост: 185 см
Цвет волос: Черный (с проседью)
Цвет глаз: Зеленые (естественные)
Телосложение: Атлетичное, несмотря на возраст
Татуировки: Блэкворк на ногах (якудза-стиль, символы преданности и прошлых дел)
Родимые пятна: Возле глаза и на левой ладони (форма полумесяца)
Шрамы и отметины:
- Inscribed Crescent – полумесяц на лбу с точками под глазами (знак посвящения в японскую мафию).
- Battle Mark – полоска на носу (сломан в пьяной драке, после чего остался шрам).
- Lipstick Kiss – вырезанный ножом поцелуй на правой щеке (память о погибшей подруге).
- Stitches – вертикальные шрамы у рта (зашивали после обряда молчания в русской мафии).
Родители
Хироши Лорен (отец)
Холодный, молчаливый, с пронзительным взглядом человека, видевшего слишком много. Бывший офицер, привыкший к дисциплине и жесткости. После войны замкнулся в себе, редко говорил с сыном, но когда делал это – слова были как удары: четкие, без лишних эмоций.
Погиб во время ограбления банка, где работал охранником. Пуля прошла навылет, но перед смертью он успел застрелить одного из нападавших. Ральф видел его тело в морге – лицо спокойное, будто наконец нашло покой.
Мэй Лорен (мать)
Тихая, уставшая женщина с добрыми, но печальными глазами. Работала медсестрой, часто возвращалась домой с окровавленным халатом. Пыталась смягчить сына, читала ему сказки, но мир оказался слишком жестоким.
Она дала ему то немногое тепло, что у него было. Но после ее смерти он решил – "Любовь делает слабым".
Умерла от болезни, когда Ральфу было 17. Он не плакал на похоронах. Просто стоял и смотрел, как гроб опускают в землю. Последние ее слова: "Не становись монстром..."
Хироши Лорен (отец)
Холодный, молчаливый, с пронзительным взглядом человека, видевшего слишком много. Бывший офицер, привыкший к дисциплине и жесткости. После войны замкнулся в себе, редко говорил с сыном, но когда делал это – слова были как удары: четкие, без лишних эмоций.
Погиб во время ограбления банка, где работал охранником. Пуля прошла навылет, но перед смертью он успел застрелить одного из нападавших. Ральф видел его тело в морге – лицо спокойное, будто наконец нашло покой.
Мэй Лорен (мать)
Тихая, уставшая женщина с добрыми, но печальными глазами. Работала медсестрой, часто возвращалась домой с окровавленным халатом. Пыталась смягчить сына, читала ему сказки, но мир оказался слишком жестоким.
Она дала ему то немногое тепло, что у него было. Но после ее смерти он решил – "Любовь делает слабым".
Умерла от болезни, когда Ральфу было 17. Он не плакал на похоронах. Просто стоял и смотрел, как гроб опускают в землю. Последние ее слова: "Не становись монстром..."
Детство
Оставшись один в семнадцать, Ральф быстро усвоил главный закон улиц — выживает тот, кто не боится запачкать руки. Первые месяцы после смерти матери он ночевал в парках, крал еду с прилавков, дрался за теплый угол у вентиляции ресторанов. Его не брали на работу — слишком молод, слишком злой в глазах, слишком похожий на отца, чей взгляд словно прожигал насквозь.
В пятнадцать его заметили. Не просто уличные отбросы, а настоящие бандиты из группировки "Красные Драконы". Они оценили, как он дерется — не как мальчишка, а как загнанный зверь: без страха, без лишних движений, только ярость и желание выжить. Первое испытание было простым: зарезать стукача. Дрожащие руки, холодный пот на спине, но он сделал это. Кровь оказалась теплее, чем он думал. После ему вручили нож с гравировкой — "Кровь смывает страх".
Улицы научили его главному: доверять можно только тому, что держишь в руках. Нож. Деньги. Власть. Слова ничего не стоят. Он видел, как предают за пачку банкнот, как друзья исчезают после одного неудачного слова. Его не удивляло — отец говорил то же самое.
Тюрьма стала следующим этапом. Попал туда в двадцать, за убийство члена конкурирующей банды. Не жалел. Тот сам лез на нож. В камере он научился молчать — буквально. Русские зэки показали ему, что значит настоящая выдержка. Когда ему зашивали рот после "обряда молчания", он не издал ни звука.
Детство закончилось тогда, когда он впервые почувствовал вкус крови на губах и понял — обратной дороги нет. Он не стал человеком. Он стал оружием. И единственное, что осталось от того мальчика — шрам в форме полумесяца на ладони. Как у отца.
Образование
Формальных дипломов у него не было. Ни школьного аттестата, ни университетской корочки. Его академиями стали кривые переулки Токио, камеры тюрем и подпольные схроны мафии.
Первые уроки он получил на улице. В двенадцать лет, оставшись без родителей, Ральф понял: книги не накормят, а оценки не спасут от ножа в спину.
Искусство молчания — когда ему зашивали рот нитками, он понял: иногда отсутствие слов — лучшая защита
Его дипломом стал шрам-полумесяц на лбу — метка якудзы. Выпускной — первое "заказное" убийство. А докторскую диссертацию он написал кровью, когда русская мафия проверяла его на прочность.
Зато есть то, чего не даст ни один университет — умение исчезать, когда за тобой приходят, и появляться там, где не ждут.
Взрослая жизнь
Когда тюремные ворота захлопнулись за его спиной в последний раз, Ральф вышел на свободу с двумя вещами: шрамом от якудзы на лбу и телефонным номером, врученным ему русским сокамерником. Этот момент разделил его жизнь на "до" и "после".
Посвящение в якудзу было похоже на второе рождение. Раскалённое железо, оставившее полумесяц на его лбу, стало новой меткой судьбы. Первые пять лет он работал "коллектором" — приходил к должникам с кусачками и холодным расчётом. "Ты либо платишь, либо теряешь фалангу пальца. Выбор за тобой" — его коронная фраза тех лет.
К 2000 году он уже координировал поставки оружия из России. Именно тогда вспомнил про того самого русского зэка — Петровича. "Если когда-нибудь вылетишь в трубу, ищи братьев в Брайтон-Бич" — всплыли в памяти слова, сказанные десять лет назад.
Всё рухнуло в один день. Его подставили свои же — отправили ликвидировать "предателя", которым оказался сын оябуна. Когда Ральф понял, кого убил, было уже поздно. Пуля ФБР, застрявшая в бедре во время побега, стала последней каплей. Он вспомнил про Петровича.
Русские приняли его по-своему. Сначала был "обряд молчания" — ему зашили рот суровыми нитками, оставив вертикальные шрамы. "У нас не любят болтунов" — объяснил бригадир, вытирая окровавленные руки.
Но главное — русские научили его пить. Настоящий русский стандарт: водка льётся до тех пор, пока либо бутылка, либо человек не опустеют. Именно в таком состоянии он и познакомился с Алисой — медсестрой, вытащившей его с того света после очередной пьяной перестрелки.
Алиса была другой. Она не боялась его шрамов, смеялась над его корявым русским и учила готовить борщ. Впервые за 48 лет он почувствовал, что может быть не инструментом, а человеком.
Её смерть на операционном столе вернула всё на круги своя. Последний поцелуй, оставленный помадой на щеке, он вырезал ножом — чтобы помнить. Чтобы больше никогда не позволять себе слабости.
Настоящее время
Теперь он — призрак без гражданства. Живёт в Лос-Сантосе, в квартире-бункере с тремя выходами. Работает на себя, иногда — на старых знакомых. Особые условия для русских: двойной тариф, но гарантия результата.
Его боятся обе мафии. Якудза — потому что знают, на что он способен. Русские — потому что он стал своим, оставаясь чужим. А ФБР до сих пор ищет того, кого уже нет в живых — по крайней мере, официально.
Единственное правило, которое он соблюдает беспрекословно: никогда не возвращаться в Токио. Потому что знает — там его ждёт либо пуля, либо петля. А он ещё не готов сделать выбор.
Но главное — русские научили его пить. Настоящий русский стандарт: водка льётся до тех пор, пока либо бутылка, либо человек не опустеют. Именно в таком состоянии он и познакомился с Алисой — медсестрой, вытащившей его с того света после очередной пьяной перестрелки.
Алиса была другой. Она не боялась его шрамов, смеялась над его корявым русским и учила готовить борщ. Впервые за 48 лет он почувствовал, что может быть не инструментом, а человеком.
Её смерть на операционном столе вернула всё на круги своя. Последний поцелуй, оставленный помадой на щеке, он вырезал ножом — чтобы помнить. Чтобы больше никогда не позволять себе слабости.
Итоги
Inscribed Crescent – знак якудза, дает доступ к закрытым каналам японского криминала.
Battle Mark – опыт уличных драк .
Lipstick Kiss – психологическая травма.
Stitches – навыки выдерживать пытки и молчать.
Связи со связями с Якудза и Русской Мафией, он может находиться в одной из Мафий без смены имени, внешности.
