- Автор темы
- #1
ФИО: Agris Pisker
Дата рождения: 7 декабря 1991 года
Возраст: 33 года
Пол: Мужской
Национальность: Американец
Родители:
Отец Агриса, Джон Пискер, был инженером-механиком и работал на заводе, специализирующемся на производстве промышленного оборудования. Он был человеком строгих принципов, ценил дисциплину, логику и трудолюбие. В юности Джон мечтал о карьере в авиации, но финансовые трудности заставили его выбрать более практичную профессию. Несмотря на это, он всегда интересовался техникой и любил разбирать механизмы, прививая эту страсть и своему сыну. Джон часто повторял: «Настоящий мужчина должен уметь решать проблемы, а не жаловаться на них», что стало важным жизненным принципом для Агриса.
Мать, Эмили Пискер, работала учителем литературы в местной средней школе. Она была доброй, терпеливой женщиной с тонким чувством эстетики и глубокой любовью к книгам. В молодости она мечтала стать писательницей, но жизнь сложилась так, что ей пришлось посвятить себя преподаванию. Эмили старалась привить Агрису любовь к чтению, рассказывала ему истории и учила его видеть мир с разных точек зрения. Именно от неё он унаследовал умение анализировать ситуации, гибкость мышления и умение находить общий язык с людьми.
Хотя Джон и Эмили были очень разными по характеру, их союз был крепким. Отец давал Агрису практичные жизненные навыки, а мать учила его видеть красоту в деталях и развивать воображение.
ОБРАЗОВАНИЕ:
Агрис Пискер с детства проявлял интерес к технике и механике, что стало его основным направлением в учёбе. Его образование началось в старшей школе, где он, несмотря на болезнь и тяжёлую ситуацию в семье, отлично учился. Ему удавалось балансировать между учебой и личными проблемами, что позволило ему продолжить образование в более серьёзной и специализированной сфере.
После окончания школы Агрис поступил в технический колледж, где обучался механике и инженерии. Это был важный этап в его жизни, поскольку именно здесь он углублённо изучал области, которые ему всегда были интересны, и получал практические навыки работы с различными механическими системами. В колледже он познакомился с многими людьми, которые, как и он, мечтали использовать свои знания для создания чего-то нового, что могло бы изменить их жизнь.
Однако, трагическая смерть его отца и беды, связанные с личной жизнью, заставили его пересмотреть свои планы. В какой-то момент, столкнувшись с собственными физическими и душевными травмами, Агрис почувствовал, что его путь в жизни не лежит в мир науки и техники. Это было периодом, когда его личная жизнь и трагедия в ней начали затмевать всё, что касалось его будущего.
Несмотря на это, образование продолжало оставаться важной частью его жизни. Агрис продолжал самообразование, изучая все доступные материалы по химии и механике, что в итоге привело его к поиску способов лечения для его глаз и общего состояния здоровья. Он начал разрабатывать свои собственные идеи и технологии, используя приобретённые знания и навыки. К моменту переезда в Лос-Сантос, его знания в этих областях стали основой его существования, и он смог применить их в работе с химическими веществами и на тяжёлых производствах.
Хотя его академический путь не завершился в традиционном смысле, Агрис продолжал учиться и развиваться, что позволяло ему адаптироваться и выживать в самых сложных обстоятельствах.
ОПИСАНИЕ ВНЕШНЕГО ВИДА:
Агрис Пискер — человек с необычным и шокирующим внешним видом, который отражает его болезненное и трагичное прошлое. Его лицо покрыто заметными шрамами, каждый из которых рассказывает свою историю.
Его глаза — самые тревожные и пугающие. Черные, как ночь, они кажутся пустыми и бездушными, а их глубина затягивает взгляд. Эти глаза — результат химической процедуры, проведенной в попытке вернуть зрение после травм. Окружающие глаза темные потеки слез, как будто они никогда не высыхают, что придает его взгляду невыразимую, мрачную тяжесть.
Рот Агриса испорчен глубокими шрамами, которые оставили зашитые губы, словно его жизнь была загнана в угол и обрезана. Шрам проходит через левую сторону рта, оставив следы перекошенных швов, которые говорят о прошлом, полном боли и травм.
На его лице есть ещё один примечательный шрам — на переносице. Он результат автомобильной аварии, которую Агрис пережил в юности. Этот горизонтальный шрам выглядит как след от осколка стекла, который застрял в его коже и оставил глубокий след, ставший частью его внешности навсегда. В сочетании с остальными шрамами на лице, он словно напоминает об его трагической судьбе.
Особое внимание привлекает шрам, похожий на поцелуй, расположенный на правой щеке. Это химический ожог, вызванный одной из экспериментов, в ходе которых Агрис пытался исправить своё состояние. Этот ожог, как тёмный отпечаток судьбы, навсегда останется на его коже.
Его тело, как и лицо, носит следы пережитых испытаний. Хрупкое, но выносливое, оно напоминает о пережитом страдании и выживании. Вся его внешность — это картинка, которая отображает его внутреннее состояние и борьбу, как на самом физическом, так и на психологическом уровне.
Детство:
Агрис с раннего детства был активным и любознательным ребёнком. Он рос в семье, где ценили интеллектуальное развитие, поэтому его родители старались давать ему как можно больше возможностей учиться, исследовать и развивать свои навыки. С ранних лет он любил собирать конструкторы, особенно те, где можно было что-то комбинировать и экспериментировать. Он легко запоминал факты, увлекался рассказами матери о классической литературе и с детства проявлял аналитическое мышление, унаследованное от отца.
Однако у Агриса было одно врождённое отличие от большинства людей — он был дальтоником. В первые годы жизни он не осознавал этого, поскольку воспринимал мир так, как привык с рождения. В детском саду он с удовольствием играл с разноцветными кубиками, раскрашивал рисунки и учил названия цветов, но не понимал, почему окружающие иногда удивляются его выбору оттенков. Например, он мог нарисовать траву коричневой, солнце тёмно-зелёным, а небо оранжевым, и при этом был уверен, что всё делает правильно.
Родители начали замечать, что с восприятием цветов у сына что-то не так, когда пытались развивать его интеллект с помощью обучающих игр. Отец давал ему разноцветные детали конструктора и просил построить что-то из определённых цветов, но Агрис постоянно ошибался. Мать предлагала ему подобрать фломастеры к определённым объектам, но его выборы были неожиданными. В какой-то момент они начали проверять его реакцию на цвета в более явной форме: показывали красный и спрашивали, какой это цвет, затем зелёный, синий — но ответы не соответствовали реальности.
Когда родители осознали, что их сын дальтоник, они сначала не знали, как ему об этом сказать. Они боялись, что он начнёт волноваться или почувствует себя не таким, как все. Однако Агрис долгое время вообще не придавал этому значения. Он думал, что так видят все, и был уверен, что проблема вовсе не в нём, а в том, что взрослые просто называют цвета по-другому.
Однако ближе к шести годам он начал замечать, что его восприятие действительно отличается. В детском саду дети обсуждали цвета машинок, карандашей и игрушек, и Агрис постепенно начал понимать, что другие видят мир иначе. Его это беспокоило. Он пытался скрывать своё волнение, но иногда подолгу сидел, рассматривая предметы, думая, какие они на самом деле. Он начал бояться, что его будут дразнить или считать странным, поэтому старался запоминать названия цветов на слух, ориентируясь не на зрение, а на контекст.
В этот же период у него появилась ещё одна особенность — на внутренней стороне верхней и нижней губы начали образовываться небольшие пятна. Они не болели, не доставляли дискомфорта, но со временем родители их заметили. Визит к врачу показал, что у него начали проявляться первые признаки гепатита, вероятно, из-за случайного поцелуя с девочкой из детского сада. На тот момент болезнь никак не отражалась на его самочувствии, и Агрис даже не задумывался о ней. Однако родители начали пристально следить за его здоровьем, постепенно вводя ограничения в его питании и образе жизни, чтобы контролировать возможное развитие болезни.
Несмотря на эти трудности, Агрис оставался умным, настойчивым и пытливым ребёнком. Он быстро учился, легко запоминал сложные вещи и любил разгадывать головоломки. Но в его характере начали проявляться первые тревожные черты — он часто уходил в размышления, задавался вопросами, которые другие дети просто игнорировали, и начал развивать в себе привычку не показывать окружающим своих переживаний. Он рано понял, что жизнь может быть несправедливой, но принял для себя решение бороться со своими страхами и продолжать двигаться вперёд.
Юность:
К подростковому возрасту Агрис уже смирился с тем, что он дальтоник. Он понял, что это не исправить, и даже научился компенсировать свой недостаток, ориентируясь на контекст, яркость и расположение предметов. Теперь он не переживал из-за своего иного восприятия мира. Однако в этот период у него начала проявляться другая, куда более серьёзная проблема — гепатит, который годами никак себя не выдавал.
В один из дней он проснулся с неприятным чувством жжения на губах. Сначала это было лишь лёгкое раздражение, но к вечеру дискомфорт превратился в сильную боль. Его губы опухли, стали красными и чувствительными. Каждый вдох обжигал кожу, а прикасаться к ним было невозможно. Со временем боль усиливалась — появилась резь, зуд, ощущение, будто кто-то рвёт кожу на части.
Агрис терпел до последнего, но вскоре понял, что больше не может молчать. Сжав зубы, он рассказал обо всём родителям. Мать в ужасе схватилась за телефон, чтобы позвонить в больницу, но отец решил, что ждать скорую слишком долго. Он быстро оделся, вытащил ключи из кармана и сказал:
— Едем сами.
Они сели в машину и поехали по ночным улицам. Путь должен был занять всего 15 минут, но на одном из перекрёстков машина резко остановилась.
На пешеходном переходе стояла женщина с детской коляской. Она выглядела растерянной, не могла перейти дорогу, а вокруг не было других людей. Отец Агриса, человек отзывчивый и добрый, не смог проехать мимо.
— Подождите в машине, я сейчас, — сказал он, выходя.
Агрис наблюдал через окно, как отец подошёл к женщине, наклонился к коляске и замер. Прошло десять секунд.
И тут раздался выстрел.
Громкий хлопок разорвал тишину ночи. Агрис вздрогнул. Он увидел, как его отец рухнул на землю. Кровь потекла по асфальту.
— Джон! — закричала мать.
Она в панике схватила руль, не думая больше ни о чем, кроме как спасти себя и сына. Машина рванула с места. Она не заметила, как вылетела на встречную полосу. В следующий миг яркий свет фар ослепил их. Раздался грохот удара.
Агрис пришёл в сознание от резкой боли в голове. Всё было размыто. Он чувствовал, что не может пошевелить правой рукой — вывих. Его левая нога была странно согнута — перелом.
Но самое ужасное — жгучая боль в переносице. Он ощупал лицо и тут же почувствовал что-то твёрдое, торчащее из кожи. Позже врачи скажут ему, что в его переносицу вонзился осколок стекла, и он оставался там до самой операции.
В соседней палате лежала его мать. Она пережила множество внутренних повреждений, была без сознания и балансировала на грани жизни и смерти.
Через несколько дней в больницу пришёл полицейский. Он рассказал матери и Агрису ужасную правду:
Женщина с коляской была приманкой банды преступников, которые таким образом останавливали людей и грабили их. Отец Агриса отказался подчиняться, и его застрелили на месте.
Время в больнице шло медленно. Тело болело. Душа горела. Они потеряли мужа и отца, но впереди ждало ещё одно испытание.
Как-то вечером Агрис заметил, что не может нормально есть. Любая горячая пища причиняла невыносимую боль, холодные напитки будто разрывали кожу на губах. Он сразу рассказал матери. Она снова позвала врачей, но никто не пришёл.
Поздним вечером в отделение зашли два молодых медработника — стажёры из местного университета. Медбрат и медсестра. Они были оставлены за главных в ночном отделении. Вместо работы они флиртовали, шутили, баловались препаратами.
Мать не выдержала — она ворвалась в ординаторскую, требуя помощи. Стажёры нехотя согласились провести операцию.
Они ввели анестезию и начали процедуру. Но всё время продолжали болтать, хихикать и шутить.
Они решили, что лучший способ избавиться от гепатита — просто удалить заражённые ткани. Они разрезали внутреннюю часть губ Агриса. Всё шло по плану, пока медсестра, смеясь, не потянулась к медбрату, пытаясь его поцеловать.
В этот момент он отвлёкся. Его рука дрогнула.
Скальпель соскользнул и оставил глубокий разрез на правой стороне рта.
Рана захлестнула кровью. В панике стажёр начал зашивать её, но делал это неаккуратно и в спешке.
Операция длилась полтора часа. В итоге гепатит был удалён, но его губы навсегда изменились. Теперь шрамы делали его рот похожим на зашитый, хотя говорить он мог без проблем.
На правой стороне губы остался непредусмотренный шрам, который появился из-за халатности и небрежности.
На следующее утро их выписали из больницы. Никто даже не упомянул о случившемся ночью.
Агрис и его мать ушли, осознавая, что их прежняя жизнь окончательно закончилась.
Теперь у него были три шрама:
Горизонтальный — на переносице, оставленный стеклом.
Перекошенные швы на губах.
Глубокий разрез на правой стороне рта.
Но самое страшное — раны, которые нельзя увидеть.
Его детство закончилось в ту ночь. Теперь он знал, что такое жестокость, боль, смерть и предательство.
Взрослая жизнь:
После больницы Агрис навсегда потерял веру в нормальную жизнь. Его лицо осталось изуродованным, душа – сломанной, а воспоминания о ночи, когда погиб отец, продолжали преследовать его в кошмарах.
Он перестал искать счастье.
Теперь его существование сводилось к простому выживанию. Он не мог позволить себе роскоши мечтать о будущем – всё, что у него осталось, это мать.
Чтобы хоть как-то свести концы с концами, он начал искать подработку.
Однажды, в один из особенно паршивых дней, Агрис напился в баре до беспамятства.
Алкоголь тек рекой, разум плыл, мысли путались. Он общался с каждым, кто садился рядом, говорил им, что он дальтоник, рассказывал о своей несчастной судьбе.
Среди всех посетителей нашёлся один человек, который слушал его особенно внимательно.
Тёмный, мутный тип, сидевший в углу.
Этот человек подошёл к Агрису, сел рядом и тихо произнёс:
— Знаешь, у нас есть работа для тебя. Может, даже вернём тебе зрение.
Он оставил записку с адресом, хлопнул Агриса по плечу и исчез в темноте ночи.
На следующее утро
Проснувшись с адской головной болью, Агрис почти ничего не помнил.
Он не знал, что за человек был рядом с ним и что они обсуждали.
Но когда он увидел визитку на столе, всё стало ясно.
Ему было нечего терять.
Он взял телефон и позвонил по номеру.
Ему назначили собеседование.
Когда он пришёл на место, ему не задали ни одного вопроса – просто сказали, что он принят.
Работа оказалась адской.
Цех был заполнен химикатами. Воздух был тяжёлым, густым, едким.
Глаза слезились от испарений, дышать было трудно.
Работодатели выдали защитные маски, но они почти не помогали.
Каждый день он мучился, но терпел, потому что его держала надежда – они обещали помочь ему вернуть цвета.
Спустя несколько недель, он, наконец, решился поговорить с работодателем.
— Когда вы сможете помочь мне вернуть нормальное зрение?
Начальник посмотрел на него равнодушно, вздохнул и ответил:
— Приходи завтра.
Агрис обрадовался. Он почувствовал, что его жизнь вот-вот изменится.
Но на следующий день он заметил странную вещь – его коллеги, которые и так не были дружелюбными, смотрели на него по-другому.
Они выглядели голодными, хищными, как шакалы, нашедшие жертву.
В этот момент он понял, что-то здесь не так.
Его позвали в комнату.
Она напоминала зал для пыток.
Стены были прозрачными – за ними начали собираться сотрудники со всего цеха.
Что-то было не так.
Когда его привязали к креслу, он попытался отказаться.
Но никто не собирался его отпускать.
Люди за стеклом смеялись, переговаривались, ухмылялись.
Начальник встал перед ним и начал спокойно перечислять химикаты:
— Этот раствор может вернуть тебе зрение, но разрушит роговицу.
— Этот восстановит цвета, но сделает тебя слепым к свету.
— Этот позволит видеть, но разъест ткани вокруг глаз.
Агрису дали выбрать.
Он выбрал самое безобидное.
Линзы, пропитанные химическим раствором.
И тогда начался ад.
Когда линзы оказались в глазах, его зрение заполнилось чистейшим белым светом.
А потом глаза начали гореть.
Боль пронзила череп.
Слёзы хлынули ручьём.
Казалось, что глаза сейчас вытекут.
Он кричал, извивался в кресле, но его никто не отпускал.
Но спустя несколько минут произошло нечто невероятное.
Он начал видеть цвета.
Впервые в жизни.
Красный.
Синий.
Жёлтый.
Всё, что раньше было серым и бесцветным, теперь наполнялось красками.
Но был побочный эффект.
Когда линзы сняли, его глазные яблоки стали полностью чёрными.
Боль не уходила.
Глаза горели изнутри.
По щекам стекали тёмные слёзы, оставляя чёрные следы.
— Это навсегда.
Агрис понял, что назад пути нет.
Но на этом кошмар не закончился.
Вдруг в комнату зашла женщина.
Её лицо было безумным.
Она была одета в смирительную рубашку.
Глаза безжизненные, взгляд – дикий.
Начальник улыбнулся.
— Сейчас ты запомнишь нашу доброту.
Ему стало страшно.
Она подошла к столу, где стояли колбы с химикатами, и взяла одну из них.
Она разлила кислотную смесь себе на губы.
Агрис замер.
Она наклонилась к нему.
И поцеловала.
Боль пронзила щёку.
Кожа словно плавилась.
Всё тело содрогалось в агонии.
Лицо горело, как будто его поднесли к пылающему железу.
На его щеке навсегда остался химический ожог в форме поцелуя.
Прежде чем он потерял сознание, он вспомнил одно.
Тот человек из бара, который дал визитку…
У него был точно такой же ожог.
Когда он проснулся, он был дома.
Как он оказался здесь – он не помнил.
Но когда открыл глаза, он заплакал.
Он видел цвета.
Впервые в жизни.
Но он знал цену этому дару.
Чёрные глаза.
Чёрные потёки вокруг глаз.
Ожог на щеке.
Шрамы на губах.
Он стал другим.
НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ:
После множества лет, проведённых в физическом и душевном аду, Агрис решает покончить с безнадёжной жизнью, которую он вел в родном городе, и начать всё с нуля. С каждым годом его здоровье ухудшается, а внутренний мир погружается всё глубже в мрак. Он решает, что Лос-Сантос — это место, где, возможно, он сможет найти хоть какой-то выход из этого лабиринта боли и отчаяния. Город, известный своим контрастом между богатством и преступностью, предлагает ему шанс стать кем-то другим или, по крайней мере, уйти от прошлого. Но, как и всегда, за этим стоит не только желание забыться, но и искать смысл в том, что он пережил.
Когда Агрис впервые приехал в Лос-Сантос, его встретил океан возможностей и опасностей. Он считал, что в этом городе можно найти новую цель, может быть, даже новое оружие для борьбы с его внутренними демонами. Город притягивал своей динамичностью, экстримом и скрытыми возможностями, но сразу же, на практике, оказалось, что здесь он снова столкнется с теми же проблемами. В Лос-Сантосе Агрис почувствовал ту же отчужденность, что и прежде, и, как и в прошлом, его трудно было принять в общество людей.
Однако в Лос-Сантосе у него был шанс стать тем, кто не только борется с внутренними демонами, но и принимает их, используя свою боль и шрамы как средство к выживанию. Он с головой ушёл в работу на химическом заводе, пытаясь применить знания, которые накопил за годы в родном городе. Но работа была опасной, и по-прежнему ничто не могло затмить его пережитое — физические и душевные травмы преследовали его каждый день.
Одним из важных событий в его жизни в Лос-Сантосе стало знакомство с местными "неконвенциональными" структурами — банды и группы, работающие на грани закона. Здесь Агрис увидел, как его собственные внутренние переживания могут быть использованы для решения внешних конфликтов. Он начинает искать ответы на вопросы, которые давно мучили его, и находит их не в медицинских или научных кругах, а среди людей, которые, как и он, прожили свою жизнь в самых тяжёлых обстоятельствах.
Со временем Агрис понял, что для него Лос-Сантос стал не просто городом, а местом, где ему предстоит либо разрушить себя окончательно, либо найти силу для борьбы. Он выбирает второй вариант, решив использовать свои физические и психологические раны как преимущество в этом жестоком мире. Несмотря на свою трагическую историю, он находит силы идти вперёд, не теряя своей уникальной личной философии: "Жизнь — это борьба, в которой нет победителей, но есть выжившие".
Он начинает работать с различными людьми: от наёмных бойцов до тех, кто занимается "грязными" делами. В Лос-Сантосе ему удаётся найти несколько способов прокормить себя и, возможно, даже начать что-то вроде нового начала. Но его история остаётся темной, скрытой и никогда не забыта — в этом городе он по-прежнему остаётся человеком с "прошлым", которое не даёт ему покоя.
Итоги:
1) Татуировка на губах в виде зашитого рта в гос. структурах (Stitches)
2) Татуировка возле рта в гос. структурах (Lip Drip)
3) Татуировка на правой щеке в виде поцелуя в гос. структурах (Lipstick Kiss)
4) Татуировка на переносице в виде горизонтальной полосы в гос. структурах (Battle Mark)
5) Использование грима с потеком в гос. структурах (Макияж - №90)
6) Использование черных линз в гос. структурах (Линзы - №27)
Дата рождения: 7 декабря 1991 года
Возраст: 33 года
Пол: Мужской
Национальность: Американец
Родители:
Отец Агриса, Джон Пискер, был инженером-механиком и работал на заводе, специализирующемся на производстве промышленного оборудования. Он был человеком строгих принципов, ценил дисциплину, логику и трудолюбие. В юности Джон мечтал о карьере в авиации, но финансовые трудности заставили его выбрать более практичную профессию. Несмотря на это, он всегда интересовался техникой и любил разбирать механизмы, прививая эту страсть и своему сыну. Джон часто повторял: «Настоящий мужчина должен уметь решать проблемы, а не жаловаться на них», что стало важным жизненным принципом для Агриса.
Мать, Эмили Пискер, работала учителем литературы в местной средней школе. Она была доброй, терпеливой женщиной с тонким чувством эстетики и глубокой любовью к книгам. В молодости она мечтала стать писательницей, но жизнь сложилась так, что ей пришлось посвятить себя преподаванию. Эмили старалась привить Агрису любовь к чтению, рассказывала ему истории и учила его видеть мир с разных точек зрения. Именно от неё он унаследовал умение анализировать ситуации, гибкость мышления и умение находить общий язык с людьми.
Хотя Джон и Эмили были очень разными по характеру, их союз был крепким. Отец давал Агрису практичные жизненные навыки, а мать учила его видеть красоту в деталях и развивать воображение.
ОБРАЗОВАНИЕ:
Агрис Пискер с детства проявлял интерес к технике и механике, что стало его основным направлением в учёбе. Его образование началось в старшей школе, где он, несмотря на болезнь и тяжёлую ситуацию в семье, отлично учился. Ему удавалось балансировать между учебой и личными проблемами, что позволило ему продолжить образование в более серьёзной и специализированной сфере.
После окончания школы Агрис поступил в технический колледж, где обучался механике и инженерии. Это был важный этап в его жизни, поскольку именно здесь он углублённо изучал области, которые ему всегда были интересны, и получал практические навыки работы с различными механическими системами. В колледже он познакомился с многими людьми, которые, как и он, мечтали использовать свои знания для создания чего-то нового, что могло бы изменить их жизнь.
Однако, трагическая смерть его отца и беды, связанные с личной жизнью, заставили его пересмотреть свои планы. В какой-то момент, столкнувшись с собственными физическими и душевными травмами, Агрис почувствовал, что его путь в жизни не лежит в мир науки и техники. Это было периодом, когда его личная жизнь и трагедия в ней начали затмевать всё, что касалось его будущего.
Несмотря на это, образование продолжало оставаться важной частью его жизни. Агрис продолжал самообразование, изучая все доступные материалы по химии и механике, что в итоге привело его к поиску способов лечения для его глаз и общего состояния здоровья. Он начал разрабатывать свои собственные идеи и технологии, используя приобретённые знания и навыки. К моменту переезда в Лос-Сантос, его знания в этих областях стали основой его существования, и он смог применить их в работе с химическими веществами и на тяжёлых производствах.
Хотя его академический путь не завершился в традиционном смысле, Агрис продолжал учиться и развиваться, что позволяло ему адаптироваться и выживать в самых сложных обстоятельствах.
ОПИСАНИЕ ВНЕШНЕГО ВИДА:
Агрис Пискер — человек с необычным и шокирующим внешним видом, который отражает его болезненное и трагичное прошлое. Его лицо покрыто заметными шрамами, каждый из которых рассказывает свою историю.
Его глаза — самые тревожные и пугающие. Черные, как ночь, они кажутся пустыми и бездушными, а их глубина затягивает взгляд. Эти глаза — результат химической процедуры, проведенной в попытке вернуть зрение после травм. Окружающие глаза темные потеки слез, как будто они никогда не высыхают, что придает его взгляду невыразимую, мрачную тяжесть.
Рот Агриса испорчен глубокими шрамами, которые оставили зашитые губы, словно его жизнь была загнана в угол и обрезана. Шрам проходит через левую сторону рта, оставив следы перекошенных швов, которые говорят о прошлом, полном боли и травм.
На его лице есть ещё один примечательный шрам — на переносице. Он результат автомобильной аварии, которую Агрис пережил в юности. Этот горизонтальный шрам выглядит как след от осколка стекла, который застрял в его коже и оставил глубокий след, ставший частью его внешности навсегда. В сочетании с остальными шрамами на лице, он словно напоминает об его трагической судьбе.
Особое внимание привлекает шрам, похожий на поцелуй, расположенный на правой щеке. Это химический ожог, вызванный одной из экспериментов, в ходе которых Агрис пытался исправить своё состояние. Этот ожог, как тёмный отпечаток судьбы, навсегда останется на его коже.
Его тело, как и лицо, носит следы пережитых испытаний. Хрупкое, но выносливое, оно напоминает о пережитом страдании и выживании. Вся его внешность — это картинка, которая отображает его внутреннее состояние и борьбу, как на самом физическом, так и на психологическом уровне.
Детство:
Агрис с раннего детства был активным и любознательным ребёнком. Он рос в семье, где ценили интеллектуальное развитие, поэтому его родители старались давать ему как можно больше возможностей учиться, исследовать и развивать свои навыки. С ранних лет он любил собирать конструкторы, особенно те, где можно было что-то комбинировать и экспериментировать. Он легко запоминал факты, увлекался рассказами матери о классической литературе и с детства проявлял аналитическое мышление, унаследованное от отца.
Однако у Агриса было одно врождённое отличие от большинства людей — он был дальтоником. В первые годы жизни он не осознавал этого, поскольку воспринимал мир так, как привык с рождения. В детском саду он с удовольствием играл с разноцветными кубиками, раскрашивал рисунки и учил названия цветов, но не понимал, почему окружающие иногда удивляются его выбору оттенков. Например, он мог нарисовать траву коричневой, солнце тёмно-зелёным, а небо оранжевым, и при этом был уверен, что всё делает правильно.
Родители начали замечать, что с восприятием цветов у сына что-то не так, когда пытались развивать его интеллект с помощью обучающих игр. Отец давал ему разноцветные детали конструктора и просил построить что-то из определённых цветов, но Агрис постоянно ошибался. Мать предлагала ему подобрать фломастеры к определённым объектам, но его выборы были неожиданными. В какой-то момент они начали проверять его реакцию на цвета в более явной форме: показывали красный и спрашивали, какой это цвет, затем зелёный, синий — но ответы не соответствовали реальности.
Когда родители осознали, что их сын дальтоник, они сначала не знали, как ему об этом сказать. Они боялись, что он начнёт волноваться или почувствует себя не таким, как все. Однако Агрис долгое время вообще не придавал этому значения. Он думал, что так видят все, и был уверен, что проблема вовсе не в нём, а в том, что взрослые просто называют цвета по-другому.
Однако ближе к шести годам он начал замечать, что его восприятие действительно отличается. В детском саду дети обсуждали цвета машинок, карандашей и игрушек, и Агрис постепенно начал понимать, что другие видят мир иначе. Его это беспокоило. Он пытался скрывать своё волнение, но иногда подолгу сидел, рассматривая предметы, думая, какие они на самом деле. Он начал бояться, что его будут дразнить или считать странным, поэтому старался запоминать названия цветов на слух, ориентируясь не на зрение, а на контекст.
В этот же период у него появилась ещё одна особенность — на внутренней стороне верхней и нижней губы начали образовываться небольшие пятна. Они не болели, не доставляли дискомфорта, но со временем родители их заметили. Визит к врачу показал, что у него начали проявляться первые признаки гепатита, вероятно, из-за случайного поцелуя с девочкой из детского сада. На тот момент болезнь никак не отражалась на его самочувствии, и Агрис даже не задумывался о ней. Однако родители начали пристально следить за его здоровьем, постепенно вводя ограничения в его питании и образе жизни, чтобы контролировать возможное развитие болезни.
Несмотря на эти трудности, Агрис оставался умным, настойчивым и пытливым ребёнком. Он быстро учился, легко запоминал сложные вещи и любил разгадывать головоломки. Но в его характере начали проявляться первые тревожные черты — он часто уходил в размышления, задавался вопросами, которые другие дети просто игнорировали, и начал развивать в себе привычку не показывать окружающим своих переживаний. Он рано понял, что жизнь может быть несправедливой, но принял для себя решение бороться со своими страхами и продолжать двигаться вперёд.
Юность:
К подростковому возрасту Агрис уже смирился с тем, что он дальтоник. Он понял, что это не исправить, и даже научился компенсировать свой недостаток, ориентируясь на контекст, яркость и расположение предметов. Теперь он не переживал из-за своего иного восприятия мира. Однако в этот период у него начала проявляться другая, куда более серьёзная проблема — гепатит, который годами никак себя не выдавал.
В один из дней он проснулся с неприятным чувством жжения на губах. Сначала это было лишь лёгкое раздражение, но к вечеру дискомфорт превратился в сильную боль. Его губы опухли, стали красными и чувствительными. Каждый вдох обжигал кожу, а прикасаться к ним было невозможно. Со временем боль усиливалась — появилась резь, зуд, ощущение, будто кто-то рвёт кожу на части.
Агрис терпел до последнего, но вскоре понял, что больше не может молчать. Сжав зубы, он рассказал обо всём родителям. Мать в ужасе схватилась за телефон, чтобы позвонить в больницу, но отец решил, что ждать скорую слишком долго. Он быстро оделся, вытащил ключи из кармана и сказал:
— Едем сами.
Они сели в машину и поехали по ночным улицам. Путь должен был занять всего 15 минут, но на одном из перекрёстков машина резко остановилась.
На пешеходном переходе стояла женщина с детской коляской. Она выглядела растерянной, не могла перейти дорогу, а вокруг не было других людей. Отец Агриса, человек отзывчивый и добрый, не смог проехать мимо.
— Подождите в машине, я сейчас, — сказал он, выходя.
Агрис наблюдал через окно, как отец подошёл к женщине, наклонился к коляске и замер. Прошло десять секунд.
И тут раздался выстрел.
Громкий хлопок разорвал тишину ночи. Агрис вздрогнул. Он увидел, как его отец рухнул на землю. Кровь потекла по асфальту.
— Джон! — закричала мать.
Она в панике схватила руль, не думая больше ни о чем, кроме как спасти себя и сына. Машина рванула с места. Она не заметила, как вылетела на встречную полосу. В следующий миг яркий свет фар ослепил их. Раздался грохот удара.
Агрис пришёл в сознание от резкой боли в голове. Всё было размыто. Он чувствовал, что не может пошевелить правой рукой — вывих. Его левая нога была странно согнута — перелом.
Но самое ужасное — жгучая боль в переносице. Он ощупал лицо и тут же почувствовал что-то твёрдое, торчащее из кожи. Позже врачи скажут ему, что в его переносицу вонзился осколок стекла, и он оставался там до самой операции.
В соседней палате лежала его мать. Она пережила множество внутренних повреждений, была без сознания и балансировала на грани жизни и смерти.
Через несколько дней в больницу пришёл полицейский. Он рассказал матери и Агрису ужасную правду:
Женщина с коляской была приманкой банды преступников, которые таким образом останавливали людей и грабили их. Отец Агриса отказался подчиняться, и его застрелили на месте.
Время в больнице шло медленно. Тело болело. Душа горела. Они потеряли мужа и отца, но впереди ждало ещё одно испытание.
Как-то вечером Агрис заметил, что не может нормально есть. Любая горячая пища причиняла невыносимую боль, холодные напитки будто разрывали кожу на губах. Он сразу рассказал матери. Она снова позвала врачей, но никто не пришёл.
Поздним вечером в отделение зашли два молодых медработника — стажёры из местного университета. Медбрат и медсестра. Они были оставлены за главных в ночном отделении. Вместо работы они флиртовали, шутили, баловались препаратами.
Мать не выдержала — она ворвалась в ординаторскую, требуя помощи. Стажёры нехотя согласились провести операцию.
Они ввели анестезию и начали процедуру. Но всё время продолжали болтать, хихикать и шутить.
Они решили, что лучший способ избавиться от гепатита — просто удалить заражённые ткани. Они разрезали внутреннюю часть губ Агриса. Всё шло по плану, пока медсестра, смеясь, не потянулась к медбрату, пытаясь его поцеловать.
В этот момент он отвлёкся. Его рука дрогнула.
Скальпель соскользнул и оставил глубокий разрез на правой стороне рта.
Рана захлестнула кровью. В панике стажёр начал зашивать её, но делал это неаккуратно и в спешке.
Операция длилась полтора часа. В итоге гепатит был удалён, но его губы навсегда изменились. Теперь шрамы делали его рот похожим на зашитый, хотя говорить он мог без проблем.
На правой стороне губы остался непредусмотренный шрам, который появился из-за халатности и небрежности.
На следующее утро их выписали из больницы. Никто даже не упомянул о случившемся ночью.
Агрис и его мать ушли, осознавая, что их прежняя жизнь окончательно закончилась.
Теперь у него были три шрама:
Горизонтальный — на переносице, оставленный стеклом.
Перекошенные швы на губах.
Глубокий разрез на правой стороне рта.
Но самое страшное — раны, которые нельзя увидеть.
Его детство закончилось в ту ночь. Теперь он знал, что такое жестокость, боль, смерть и предательство.
Взрослая жизнь:
После больницы Агрис навсегда потерял веру в нормальную жизнь. Его лицо осталось изуродованным, душа – сломанной, а воспоминания о ночи, когда погиб отец, продолжали преследовать его в кошмарах.
Он перестал искать счастье.
Теперь его существование сводилось к простому выживанию. Он не мог позволить себе роскоши мечтать о будущем – всё, что у него осталось, это мать.
Чтобы хоть как-то свести концы с концами, он начал искать подработку.
Однажды, в один из особенно паршивых дней, Агрис напился в баре до беспамятства.
Алкоголь тек рекой, разум плыл, мысли путались. Он общался с каждым, кто садился рядом, говорил им, что он дальтоник, рассказывал о своей несчастной судьбе.
Среди всех посетителей нашёлся один человек, который слушал его особенно внимательно.
Тёмный, мутный тип, сидевший в углу.
Этот человек подошёл к Агрису, сел рядом и тихо произнёс:
— Знаешь, у нас есть работа для тебя. Может, даже вернём тебе зрение.
Он оставил записку с адресом, хлопнул Агриса по плечу и исчез в темноте ночи.
На следующее утро
Проснувшись с адской головной болью, Агрис почти ничего не помнил.
Он не знал, что за человек был рядом с ним и что они обсуждали.
Но когда он увидел визитку на столе, всё стало ясно.
Ему было нечего терять.
Он взял телефон и позвонил по номеру.
Ему назначили собеседование.
Когда он пришёл на место, ему не задали ни одного вопроса – просто сказали, что он принят.
Работа оказалась адской.
Цех был заполнен химикатами. Воздух был тяжёлым, густым, едким.
Глаза слезились от испарений, дышать было трудно.
Работодатели выдали защитные маски, но они почти не помогали.
Каждый день он мучился, но терпел, потому что его держала надежда – они обещали помочь ему вернуть цвета.
Спустя несколько недель, он, наконец, решился поговорить с работодателем.
— Когда вы сможете помочь мне вернуть нормальное зрение?
Начальник посмотрел на него равнодушно, вздохнул и ответил:
— Приходи завтра.
Агрис обрадовался. Он почувствовал, что его жизнь вот-вот изменится.
Но на следующий день он заметил странную вещь – его коллеги, которые и так не были дружелюбными, смотрели на него по-другому.
Они выглядели голодными, хищными, как шакалы, нашедшие жертву.
В этот момент он понял, что-то здесь не так.
Его позвали в комнату.
Она напоминала зал для пыток.
Стены были прозрачными – за ними начали собираться сотрудники со всего цеха.
Что-то было не так.
Когда его привязали к креслу, он попытался отказаться.
Но никто не собирался его отпускать.
Люди за стеклом смеялись, переговаривались, ухмылялись.
Начальник встал перед ним и начал спокойно перечислять химикаты:
— Этот раствор может вернуть тебе зрение, но разрушит роговицу.
— Этот восстановит цвета, но сделает тебя слепым к свету.
— Этот позволит видеть, но разъест ткани вокруг глаз.
Агрису дали выбрать.
Он выбрал самое безобидное.
Линзы, пропитанные химическим раствором.
И тогда начался ад.
Когда линзы оказались в глазах, его зрение заполнилось чистейшим белым светом.
А потом глаза начали гореть.
Боль пронзила череп.
Слёзы хлынули ручьём.
Казалось, что глаза сейчас вытекут.
Он кричал, извивался в кресле, но его никто не отпускал.
Но спустя несколько минут произошло нечто невероятное.
Он начал видеть цвета.
Впервые в жизни.
Красный.
Синий.
Жёлтый.
Всё, что раньше было серым и бесцветным, теперь наполнялось красками.
Но был побочный эффект.
Когда линзы сняли, его глазные яблоки стали полностью чёрными.
Боль не уходила.
Глаза горели изнутри.
По щекам стекали тёмные слёзы, оставляя чёрные следы.
— Это навсегда.
Агрис понял, что назад пути нет.
Но на этом кошмар не закончился.
Вдруг в комнату зашла женщина.
Её лицо было безумным.
Она была одета в смирительную рубашку.
Глаза безжизненные, взгляд – дикий.
Начальник улыбнулся.
— Сейчас ты запомнишь нашу доброту.
Ему стало страшно.
Она подошла к столу, где стояли колбы с химикатами, и взяла одну из них.
Она разлила кислотную смесь себе на губы.
Агрис замер.
Она наклонилась к нему.
И поцеловала.
Боль пронзила щёку.
Кожа словно плавилась.
Всё тело содрогалось в агонии.
Лицо горело, как будто его поднесли к пылающему железу.
На его щеке навсегда остался химический ожог в форме поцелуя.
Прежде чем он потерял сознание, он вспомнил одно.
Тот человек из бара, который дал визитку…
У него был точно такой же ожог.
Когда он проснулся, он был дома.
Как он оказался здесь – он не помнил.
Но когда открыл глаза, он заплакал.
Он видел цвета.
Впервые в жизни.
Но он знал цену этому дару.
Чёрные глаза.
Чёрные потёки вокруг глаз.
Ожог на щеке.
Шрамы на губах.
Он стал другим.
НАСТОЯЩАЯ ЖИЗНЬ:
После множества лет, проведённых в физическом и душевном аду, Агрис решает покончить с безнадёжной жизнью, которую он вел в родном городе, и начать всё с нуля. С каждым годом его здоровье ухудшается, а внутренний мир погружается всё глубже в мрак. Он решает, что Лос-Сантос — это место, где, возможно, он сможет найти хоть какой-то выход из этого лабиринта боли и отчаяния. Город, известный своим контрастом между богатством и преступностью, предлагает ему шанс стать кем-то другим или, по крайней мере, уйти от прошлого. Но, как и всегда, за этим стоит не только желание забыться, но и искать смысл в том, что он пережил.
Когда Агрис впервые приехал в Лос-Сантос, его встретил океан возможностей и опасностей. Он считал, что в этом городе можно найти новую цель, может быть, даже новое оружие для борьбы с его внутренними демонами. Город притягивал своей динамичностью, экстримом и скрытыми возможностями, но сразу же, на практике, оказалось, что здесь он снова столкнется с теми же проблемами. В Лос-Сантосе Агрис почувствовал ту же отчужденность, что и прежде, и, как и в прошлом, его трудно было принять в общество людей.
Однако в Лос-Сантосе у него был шанс стать тем, кто не только борется с внутренними демонами, но и принимает их, используя свою боль и шрамы как средство к выживанию. Он с головой ушёл в работу на химическом заводе, пытаясь применить знания, которые накопил за годы в родном городе. Но работа была опасной, и по-прежнему ничто не могло затмить его пережитое — физические и душевные травмы преследовали его каждый день.
Одним из важных событий в его жизни в Лос-Сантосе стало знакомство с местными "неконвенциональными" структурами — банды и группы, работающие на грани закона. Здесь Агрис увидел, как его собственные внутренние переживания могут быть использованы для решения внешних конфликтов. Он начинает искать ответы на вопросы, которые давно мучили его, и находит их не в медицинских или научных кругах, а среди людей, которые, как и он, прожили свою жизнь в самых тяжёлых обстоятельствах.
Со временем Агрис понял, что для него Лос-Сантос стал не просто городом, а местом, где ему предстоит либо разрушить себя окончательно, либо найти силу для борьбы. Он выбирает второй вариант, решив использовать свои физические и психологические раны как преимущество в этом жестоком мире. Несмотря на свою трагическую историю, он находит силы идти вперёд, не теряя своей уникальной личной философии: "Жизнь — это борьба, в которой нет победителей, но есть выжившие".
Он начинает работать с различными людьми: от наёмных бойцов до тех, кто занимается "грязными" делами. В Лос-Сантосе ему удаётся найти несколько способов прокормить себя и, возможно, даже начать что-то вроде нового начала. Но его история остаётся темной, скрытой и никогда не забыта — в этом городе он по-прежнему остаётся человеком с "прошлым", которое не даёт ему покоя.
Итоги:
1) Татуировка на губах в виде зашитого рта в гос. структурах (Stitches)
2) Татуировка возле рта в гос. структурах (Lip Drip)
3) Татуировка на правой щеке в виде поцелуя в гос. структурах (Lipstick Kiss)
4) Татуировка на переносице в виде горизонтальной полосы в гос. структурах (Battle Mark)
5) Использование грима с потеком в гос. структурах (Макияж - №90)
6) Использование черных линз в гос. структурах (Линзы - №27)
