- Автор темы
- #1
Имя: Cursed Whites
Возраст: 28 лет
Дата рождения: 14 января 1997 года
Пол: Мужской
Национальность: Американец
Рост: 175 см
Цвет волос: Серые.
Цвет глаз: черные.
Телосложение: Мускулистое
Шрамы и татуировки: порезы на губах, черные залитые глаза, луна на лбу и синяки на глазах
Особенности: Черные белки глаз после эксперимента, шрам на лбу и на губах
Образование: Высшее.
фото [тыкните]
Детство
Cursed Whites, настоящее имя которого давно стерлось из памяти, родился в одном из самых мрачных и опасных районов Лос-Сантоса, где бетонные джунгли, кишащие преступниками, были нормой. С самого детства он понял, что жизнь — это нечто большее, чем просто существование. Его отец был строгим военным, служившим в элитных подразделениях, и почти никогда не бывал дома. Когда он все-таки появлялся, его присутствие было не покоем, а прессом, который накатывал на всех. Он жил войной, дисциплиной, приказами, и его дом стал зоной без эмоций. Он был холоден, дистанцирован и жесток — не в плане физической силы, а своей бескомпромиссной авторитарностью. Его любовь не проявлялась в объятиях или словах, а в непоколебимой уверенности, что слабость — это смерть. Даже в моменты, когда он находился рядом, его взгляд не был наполнен заботой, а скорее давлением, которое обрушивалось на его семью, как невидимая стена.
Мать Cursed Whites была обычной женщиной, сломленной рутиной. Она работала на износ, подолгу задерживаясь на сменах, приходя домой истощенной и равнодушной. Она не интересовалась его жизнью, не спрашивала, как прошел его день, не интересовалась его мыслями. Она была всего лишь фигурой в его жизни, по сути не более чем слабым присутствием. Все заботы были на нем. Он был предоставлен сам себе, и уже в раннем детстве понял, что в этом мире рассчитывать можно только на себя.
Он рано повзрослел. Не было никого, кто мог бы научить его правильному поведению, моральным нормам или основам жизни. Он сам быстро понял, что в этом мире ему придется быть не просто умным — ему нужно быть непоколебимым. Его природная смекалка быстро научила его выходить из самых сложных ситуаций, когда на горизонте не было ни помощи, ни защиты. В отличие от других детей, он не искал поддержки в уличных компаниях, не стремился к принадлежности и признанию. Он наблюдал. Он учил людей через их слабости, страхи и желания. Он анализировал их поведение, чтобы понять, как они живут, какие эмоции скрывают и как им управлять.
С ранних лет он понял главное правило этого мира — кто первым просчитает ситуацию, тот и останется жив. Его стратегия не была в драке. Он предпочитал оставаться в тени, наблюдать, а затем действовать, если это было необходимо. Он знал, когда промолчать, а когда сказать всего одно слово, чтобы сломать человека, поставить его в положение, где тот уже не сможет двигаться. Однако, даже среди сверстников, он был чужим. Его холодный взгляд, его молчаливое присутствие — всё это заставляло окружающих держаться от него на расстоянии. Он не стремился никому нравиться и не пытался быть "своим". Он просто существовал, но всегда оставался в стороне, как нечто инородное среди людей.
Юность
Когда Cursed Whites исполнилось шестнадцать, с ним произошло нечто, что навсегда оставило свой след. Он возвращался домой поздно ночью через заброшенные кварталы, кишащие отбросами, наркоторговцами и уличными бандами, которые держали власть в своих руках. В этот раз удача изменила ему — двое мужчин в масках вышли из тени, преградив ему путь. Их лица скрывали мрак, а в их глазах горела жажда насилия. — Деньги на бочку, живо, — сказал один из них, крутя в руках выкидной нож. Cursed Whites не ответил. Он просто стоял и смотрел. Без страха, без эмоций. В его взгляде не было паники, а в теле — ни малейшего напряжения. Он не собирался сопротивляться — не потому что был слаб, а потому, что у него не было ничего ценного. Но этим людям было плевать. Они не искали наживы, им нужно было сломить кого-то, почувствовать себя властелинами, оставить свой след на его теле и в его разуме.
Один из них ухмыльнулся: — Раз уж ты такой молчаливый, давай проверим, сможешь ли ты заговорить после «маленького исправления». Они схватили его. Один сжал его голову в своих мощных руках, другой достал нож и с небрежным движением провел лезвием по губам, оставляя два глубоких вертикальных разреза. Кровь потекла по подбородку, но Cursed Whites даже не вздрогнул. Он продолжал смотреть, его черные глаза бездонно и пугающе отражали тусклый свет фонарей. Он не был человеком, который мог бы закричать от боли. Для него эта боль не была чем-то новым — она стала частью его жизни. Но этого оказалось мало. — Он что, даже не орёт? — зло прошипел один из них. — Это не годится. Он должен помнить нас, — ответил второй, уже с явным раздражением. На лбу Cursed Whites осталась свободная площадь — идеальное место для клейма. Они решили оставить свой знак, вырезав символ своей банды — перевернутую луну. Лезвие вонзилось в его кожу, прочерчивая жестокие линии, словно самого темного из знаков. Они думали, что это станет его проклятием, его клеймом позора. Но, несмотря на все их усилия, он не закричал. Он просто смотрел на них. И это сломало их. Испуганные его молчанием, его ледяной стойкостью, они поспешно скрылись, оставив его истекать кровью среди грязных улиц Лос-Сантоса.
Он добрался до дома один. Без жалоб, без паники. Его тело, истекающее кровью, не производило ни единого знака тревоги. Он просто взял иглу, хирургическую нить и, глядя в зеркало, аккуратно зашил свои губы. Он не испытывал страха. Ни дрожащих рук, ни боли в глазах — только абсолютное спокойствие, как будто всё происходящее было уже частью его жизни. Шрамы остались навсегда. Два вертикальных разреза на губах. Перевернутая луна на лбу. Метки, которые сделали его тем, кем он стал. Но они не сломали его. Напротив, в тот день он понял, что страх — это всего лишь химическая реакция. И её можно отключить.
Образование
Несмотря на случившееся, он продолжал упорно учиться. Его тяга к знаниям стала еще более маниакальной. Он поступил в медицинский институт Лос-Сантоса, где быстро стал одним из лучших студентов на курсе. Его интеллект, холодный расчет и безупречное внимание к деталям позволяли ему раз за разом превосходить сверстников. Однако в отличие от других студентов, он не стремился к признанию или похвале. Ему было плевать на академические награды и пустые формальности. Он искал ответы, которые официальная медицина боялась даже задавать. Он сосредоточился на изучении хирургии, нейробиологии и экспериментальной медицины. В то время как другие студенты зубрили учебники и сдавали экзамены, он углублялся в то, что находилось за гранью допустимого. Ему было неинтересно просто лечить людей — он хотел понять, как работает тело на глубинном уровне, как его можно изменить, усовершенствовать, сломать и собрать заново. Но главное — он экспериментировал. Когда все расходились после занятий, он оставался в лабораториях института. В одиночестве, в тени мерцающего света ламп, он тайно проводил опыты. Использовал материалы, которые доставал нелегально, тестировал вещества, влияющие на работу мозга и нервной системы. Он изучал порог боли, регенерацию тканей, изменения в реакции человека под воздействием определенных химикатов. Он умел быть незаметным. Никто не подозревал, что в стенах института кто-то ведет эксперименты, которые официальная наука сочла бы безнравственными. Он тщательно заметал следы, хранил записи в зашифрованных файлах, никогда не допускал ошибок. Некоторые профессора восхищались его талантом, но чувствовали в нем что-то необычное, даже пугающее. Его знания порой выходили далеко за рамки учебной программы, а его бесстрастный взгляд во время практических занятий внушал тревогу даже опытным хирургам. Он не интересовался спасением жизней. Он изучал механизмы смерти, пределы человеческого тела, способы трансформации. Он верил, что настоящий прогресс возможен только через выход за границы морали. После окончания института он не стал работать в обычной больнице. Официальная медицина была слишком медленной, ограниченной, закованной в этические рамки. Но те, кто следили за его успехами, знали, кем он был на самом деле. Именно они предложили ему место в одной из самых закрытых и секретных организаций Лос-Сантоса, где он мог заниматься тем, что ему было действительно интересно: исследованиями, экспериментами, трансформациями. И он принял предложение.
Взрослая жизнь
В лаборатории не было правил. Это место, скрытое от посторонних глаз, стало для него не только рабочим пространством, но и персональным адом и раем одновременно. Здесь, среди высоких стен, полных стеклянных колб и токсичных химикатов, где постоянно витал запах ацетона, формальдегида и странных веществ, он мог исследовать всё, что было запрещено обычной наукой. Генные модификации, манипуляции с сознанием, трансформации человеческого тела — все, что на поверхности казалось невозможным, здесь становилось реальностью. Он с каждым днем всё глубже погружался в эти исследования, забывая о понятиях времени и сна. Дни и ночи сливались в одно, подгоняемые нездоровым стремлением раскрыть все тайны мира.
Его тело, истощённое от постоянных недосыпов и токсичных испарений, приобрело болезненный вид. Его кожа побледнела, а под глазами появились глубокие, как глубокие ущелья, тёмные круги. Это было не просто физическое истощение — это был след того, что он переступил порог человечности. Он был похож на призрак, замороженный в вечном эксперименте, чей внутренний мир разрушался, а внешность отражала это разрушение. Его лицо приобрело оттенок пустоты, будто сама смерть начинала жить в его глазах. Это был тот момент, когда он осознал — он больше не человек, а нечто иное.
Одним из таких экспериментов, который изменил его навсегда, стал проект, который он разрабатывал на протяжении месяцев — вещество, способное изменить структуру зрительных нервов и открыть способность видеть в темноте. Он давно понял, что человеческие органы восприятия ограничены, и хотел их усовершенствовать. Эта разработка должна была стать его личным достижением, инструментом, который даст ему преимущество в ночи, позволяя воспринимать мир и людей на совершенно другом уровне. Он рассчитывал, что с его помощью можно будет воспринимать малейшие движения, тончайшие нюансы поведения, читая намерения и страхи людей ещё до того, как они скажут или сделают что-то. Но как часто бывает в таких экспериментах, что-то пошло не так.
Во время одного из тестов, когда он работал с нестабильным химическим соединением в пробирке, колба взорвалась. Вещество, которое он так долго и тщательно разрабатывал, мгновенно попало ему в глаза. Его глаза наполнились нестерпимой болью, словно кто-то впрыснул кислоту в его мозг. Он упал на пол, задыхаясь, ослепленный адской смесью химикатов, которая проникала в его систему. Ожидалось, что он потеряет зрение навсегда, но вместо этого произошел невероятный поворот. Боль отступила, а его зрение изменилось, как будто мир открылся перед ним в новой, безумной реальности.
Когда он посмотрел в зеркало, его глаза стали полностью черными — не было ни белков, ни радужки, только темная бездна, в которой отражалась пустота и мрак. Он видел всё иначе. Теперь он мог замечать самые мельчайшие движения, тончайшие изменения в выражении лиц, ловить намерения людей, как будто их мысли были открыты для него. Он мог видеть в темноте так, как никогда не видел раньше — мир перед ним стал ярким и отчётливым, как будто он смог перейти в новую реальность. Но с этим даром пришло и нечто странное, чуждое. Он стал чувствовать себя оторванным от окружающего мира. Люди для него больше не были просто людьми. Он читал их, анализировал их внутренний мир, обнаруживал их слабости и страхи. В его глазах люди уже не были такими, как прежде. Он видел их как открытые книги. Неделя спустя лаборатория была закрыта. Все данные были уничтожены, исследования стерты. Учёные исчезли, а те, кто остался, получили деньги за молчание. Но он остался. Один. Внутри этой пустоты, с черными глазами и разумом, который уже не был человеческим, он понял, что его жизнь, как и он сам, изменились навсегда.
Настоящее время
Сейчас Cursed Whites — имя, которое эхом отдается в самых тёмных уголках Лос-Сантоса. Его образ окружен мифами и слухами, которые заставляют всех замолкать, как только его имя произносят вслух. Кто-то верит, что он стал результатом неудачного эксперимента, мутантом, чей разум теперь находится в плену чуждой силы. Другие считают, что он связан с оккультными группами и обладает знанием, которое смертные не могут постигнуть. Но есть и те, кто боится его по-настоящему — боится его бездушных черных глаз, его ледяного взгляда и голосом, в котором нет ни угроз, ни эмоций, только холодное, бесстрастное спокойствие.
После исчезновения лаборатории, Cursed Whites не исчез в тени, как многие ожидали. Он использовал свои знания и навыки для того, чтобы стать частью системы. Он стал частью FIB — одного из самых могущественных государственных органов в Лос-Сантосе. Казалось бы, человек с таким тёмным прошлым не мог бы занимать такую высокую должность, но именно его уникальные способности и аналитический ум сделали его незаменимым в этом мире. Он стал теневым агентом, специализирующимся на нестандартных методах допросов, расследованиях и ликвидациях.
Его способность наблюдать, анализировать и делать выводы без слов и эмоций поставила его в отдельную категорию среди своих коллег. Он никогда не оставлял следов и не был замечен. Его личность была скрыта, как призрак, его имя не существовало в официальных записях, и ни один его сотрудник не знал, как он выглядит. Он был теневым агентом, специалистом, которому поручали самые секретные задания, те, о которых не рассказывают в новостях. Он был единственным человеком, который знал больше, чем положено, и использовал эти знания в своих целях.
Но его настоящая цель никогда не была служение государству. Он продолжал свои исследования, получая доступ к технологиям FIB. Он изучал людей, их страхи и желания, проверял пределы их разума и тела. Он был одержим идеей совершенного человека, усовершенствования, который может преодолеть ограничения своего тела и сознания. Он не искал ни денег, ни власти — его целью было только одно: знания, ответы, которые никто больше не мог найти. Для него не существовало границ. Он не убивает ради забавы, но если кто-то встанет на его пути, если кто-то помешает его поискам — этот человек исчезнет, как и не было.
Итоги
1) Черные глаза в гос.структурах, из-за ситуации во взрослой жизни
2)Тату в виде порезов на губе в гос.структурах, из-за ситуации в юности
3)Тату в виде луны на лбу в гос.структурах, из-за ситуации в юности
4)Темные круги под глазами в гос.структурах из-за ситуации во взрослой жизни
4)Пометка S в мед.карте
Возраст: 28 лет
Дата рождения: 14 января 1997 года
Пол: Мужской
Национальность: Американец
Рост: 175 см
Цвет волос: Серые.
Цвет глаз: черные.
Телосложение: Мускулистое
Шрамы и татуировки: порезы на губах, черные залитые глаза, луна на лбу и синяки на глазах
Особенности: Черные белки глаз после эксперимента, шрам на лбу и на губах
Образование: Высшее.
фото [тыкните]
Детство
Cursed Whites, настоящее имя которого давно стерлось из памяти, родился в одном из самых мрачных и опасных районов Лос-Сантоса, где бетонные джунгли, кишащие преступниками, были нормой. С самого детства он понял, что жизнь — это нечто большее, чем просто существование. Его отец был строгим военным, служившим в элитных подразделениях, и почти никогда не бывал дома. Когда он все-таки появлялся, его присутствие было не покоем, а прессом, который накатывал на всех. Он жил войной, дисциплиной, приказами, и его дом стал зоной без эмоций. Он был холоден, дистанцирован и жесток — не в плане физической силы, а своей бескомпромиссной авторитарностью. Его любовь не проявлялась в объятиях или словах, а в непоколебимой уверенности, что слабость — это смерть. Даже в моменты, когда он находился рядом, его взгляд не был наполнен заботой, а скорее давлением, которое обрушивалось на его семью, как невидимая стена.
Мать Cursed Whites была обычной женщиной, сломленной рутиной. Она работала на износ, подолгу задерживаясь на сменах, приходя домой истощенной и равнодушной. Она не интересовалась его жизнью, не спрашивала, как прошел его день, не интересовалась его мыслями. Она была всего лишь фигурой в его жизни, по сути не более чем слабым присутствием. Все заботы были на нем. Он был предоставлен сам себе, и уже в раннем детстве понял, что в этом мире рассчитывать можно только на себя.
Он рано повзрослел. Не было никого, кто мог бы научить его правильному поведению, моральным нормам или основам жизни. Он сам быстро понял, что в этом мире ему придется быть не просто умным — ему нужно быть непоколебимым. Его природная смекалка быстро научила его выходить из самых сложных ситуаций, когда на горизонте не было ни помощи, ни защиты. В отличие от других детей, он не искал поддержки в уличных компаниях, не стремился к принадлежности и признанию. Он наблюдал. Он учил людей через их слабости, страхи и желания. Он анализировал их поведение, чтобы понять, как они живут, какие эмоции скрывают и как им управлять.
С ранних лет он понял главное правило этого мира — кто первым просчитает ситуацию, тот и останется жив. Его стратегия не была в драке. Он предпочитал оставаться в тени, наблюдать, а затем действовать, если это было необходимо. Он знал, когда промолчать, а когда сказать всего одно слово, чтобы сломать человека, поставить его в положение, где тот уже не сможет двигаться. Однако, даже среди сверстников, он был чужим. Его холодный взгляд, его молчаливое присутствие — всё это заставляло окружающих держаться от него на расстоянии. Он не стремился никому нравиться и не пытался быть "своим". Он просто существовал, но всегда оставался в стороне, как нечто инородное среди людей.
Юность
Когда Cursed Whites исполнилось шестнадцать, с ним произошло нечто, что навсегда оставило свой след. Он возвращался домой поздно ночью через заброшенные кварталы, кишащие отбросами, наркоторговцами и уличными бандами, которые держали власть в своих руках. В этот раз удача изменила ему — двое мужчин в масках вышли из тени, преградив ему путь. Их лица скрывали мрак, а в их глазах горела жажда насилия. — Деньги на бочку, живо, — сказал один из них, крутя в руках выкидной нож. Cursed Whites не ответил. Он просто стоял и смотрел. Без страха, без эмоций. В его взгляде не было паники, а в теле — ни малейшего напряжения. Он не собирался сопротивляться — не потому что был слаб, а потому, что у него не было ничего ценного. Но этим людям было плевать. Они не искали наживы, им нужно было сломить кого-то, почувствовать себя властелинами, оставить свой след на его теле и в его разуме.
Один из них ухмыльнулся: — Раз уж ты такой молчаливый, давай проверим, сможешь ли ты заговорить после «маленького исправления». Они схватили его. Один сжал его голову в своих мощных руках, другой достал нож и с небрежным движением провел лезвием по губам, оставляя два глубоких вертикальных разреза. Кровь потекла по подбородку, но Cursed Whites даже не вздрогнул. Он продолжал смотреть, его черные глаза бездонно и пугающе отражали тусклый свет фонарей. Он не был человеком, который мог бы закричать от боли. Для него эта боль не была чем-то новым — она стала частью его жизни. Но этого оказалось мало. — Он что, даже не орёт? — зло прошипел один из них. — Это не годится. Он должен помнить нас, — ответил второй, уже с явным раздражением. На лбу Cursed Whites осталась свободная площадь — идеальное место для клейма. Они решили оставить свой знак, вырезав символ своей банды — перевернутую луну. Лезвие вонзилось в его кожу, прочерчивая жестокие линии, словно самого темного из знаков. Они думали, что это станет его проклятием, его клеймом позора. Но, несмотря на все их усилия, он не закричал. Он просто смотрел на них. И это сломало их. Испуганные его молчанием, его ледяной стойкостью, они поспешно скрылись, оставив его истекать кровью среди грязных улиц Лос-Сантоса.
Он добрался до дома один. Без жалоб, без паники. Его тело, истекающее кровью, не производило ни единого знака тревоги. Он просто взял иглу, хирургическую нить и, глядя в зеркало, аккуратно зашил свои губы. Он не испытывал страха. Ни дрожащих рук, ни боли в глазах — только абсолютное спокойствие, как будто всё происходящее было уже частью его жизни. Шрамы остались навсегда. Два вертикальных разреза на губах. Перевернутая луна на лбу. Метки, которые сделали его тем, кем он стал. Но они не сломали его. Напротив, в тот день он понял, что страх — это всего лишь химическая реакция. И её можно отключить.
Образование
Несмотря на случившееся, он продолжал упорно учиться. Его тяга к знаниям стала еще более маниакальной. Он поступил в медицинский институт Лос-Сантоса, где быстро стал одним из лучших студентов на курсе. Его интеллект, холодный расчет и безупречное внимание к деталям позволяли ему раз за разом превосходить сверстников. Однако в отличие от других студентов, он не стремился к признанию или похвале. Ему было плевать на академические награды и пустые формальности. Он искал ответы, которые официальная медицина боялась даже задавать. Он сосредоточился на изучении хирургии, нейробиологии и экспериментальной медицины. В то время как другие студенты зубрили учебники и сдавали экзамены, он углублялся в то, что находилось за гранью допустимого. Ему было неинтересно просто лечить людей — он хотел понять, как работает тело на глубинном уровне, как его можно изменить, усовершенствовать, сломать и собрать заново. Но главное — он экспериментировал. Когда все расходились после занятий, он оставался в лабораториях института. В одиночестве, в тени мерцающего света ламп, он тайно проводил опыты. Использовал материалы, которые доставал нелегально, тестировал вещества, влияющие на работу мозга и нервной системы. Он изучал порог боли, регенерацию тканей, изменения в реакции человека под воздействием определенных химикатов. Он умел быть незаметным. Никто не подозревал, что в стенах института кто-то ведет эксперименты, которые официальная наука сочла бы безнравственными. Он тщательно заметал следы, хранил записи в зашифрованных файлах, никогда не допускал ошибок. Некоторые профессора восхищались его талантом, но чувствовали в нем что-то необычное, даже пугающее. Его знания порой выходили далеко за рамки учебной программы, а его бесстрастный взгляд во время практических занятий внушал тревогу даже опытным хирургам. Он не интересовался спасением жизней. Он изучал механизмы смерти, пределы человеческого тела, способы трансформации. Он верил, что настоящий прогресс возможен только через выход за границы морали. После окончания института он не стал работать в обычной больнице. Официальная медицина была слишком медленной, ограниченной, закованной в этические рамки. Но те, кто следили за его успехами, знали, кем он был на самом деле. Именно они предложили ему место в одной из самых закрытых и секретных организаций Лос-Сантоса, где он мог заниматься тем, что ему было действительно интересно: исследованиями, экспериментами, трансформациями. И он принял предложение.
Взрослая жизнь
В лаборатории не было правил. Это место, скрытое от посторонних глаз, стало для него не только рабочим пространством, но и персональным адом и раем одновременно. Здесь, среди высоких стен, полных стеклянных колб и токсичных химикатов, где постоянно витал запах ацетона, формальдегида и странных веществ, он мог исследовать всё, что было запрещено обычной наукой. Генные модификации, манипуляции с сознанием, трансформации человеческого тела — все, что на поверхности казалось невозможным, здесь становилось реальностью. Он с каждым днем всё глубже погружался в эти исследования, забывая о понятиях времени и сна. Дни и ночи сливались в одно, подгоняемые нездоровым стремлением раскрыть все тайны мира.
Его тело, истощённое от постоянных недосыпов и токсичных испарений, приобрело болезненный вид. Его кожа побледнела, а под глазами появились глубокие, как глубокие ущелья, тёмные круги. Это было не просто физическое истощение — это был след того, что он переступил порог человечности. Он был похож на призрак, замороженный в вечном эксперименте, чей внутренний мир разрушался, а внешность отражала это разрушение. Его лицо приобрело оттенок пустоты, будто сама смерть начинала жить в его глазах. Это был тот момент, когда он осознал — он больше не человек, а нечто иное.
Одним из таких экспериментов, который изменил его навсегда, стал проект, который он разрабатывал на протяжении месяцев — вещество, способное изменить структуру зрительных нервов и открыть способность видеть в темноте. Он давно понял, что человеческие органы восприятия ограничены, и хотел их усовершенствовать. Эта разработка должна была стать его личным достижением, инструментом, который даст ему преимущество в ночи, позволяя воспринимать мир и людей на совершенно другом уровне. Он рассчитывал, что с его помощью можно будет воспринимать малейшие движения, тончайшие нюансы поведения, читая намерения и страхи людей ещё до того, как они скажут или сделают что-то. Но как часто бывает в таких экспериментах, что-то пошло не так.
Во время одного из тестов, когда он работал с нестабильным химическим соединением в пробирке, колба взорвалась. Вещество, которое он так долго и тщательно разрабатывал, мгновенно попало ему в глаза. Его глаза наполнились нестерпимой болью, словно кто-то впрыснул кислоту в его мозг. Он упал на пол, задыхаясь, ослепленный адской смесью химикатов, которая проникала в его систему. Ожидалось, что он потеряет зрение навсегда, но вместо этого произошел невероятный поворот. Боль отступила, а его зрение изменилось, как будто мир открылся перед ним в новой, безумной реальности.
Когда он посмотрел в зеркало, его глаза стали полностью черными — не было ни белков, ни радужки, только темная бездна, в которой отражалась пустота и мрак. Он видел всё иначе. Теперь он мог замечать самые мельчайшие движения, тончайшие изменения в выражении лиц, ловить намерения людей, как будто их мысли были открыты для него. Он мог видеть в темноте так, как никогда не видел раньше — мир перед ним стал ярким и отчётливым, как будто он смог перейти в новую реальность. Но с этим даром пришло и нечто странное, чуждое. Он стал чувствовать себя оторванным от окружающего мира. Люди для него больше не были просто людьми. Он читал их, анализировал их внутренний мир, обнаруживал их слабости и страхи. В его глазах люди уже не были такими, как прежде. Он видел их как открытые книги. Неделя спустя лаборатория была закрыта. Все данные были уничтожены, исследования стерты. Учёные исчезли, а те, кто остался, получили деньги за молчание. Но он остался. Один. Внутри этой пустоты, с черными глазами и разумом, который уже не был человеческим, он понял, что его жизнь, как и он сам, изменились навсегда.
Настоящее время
Сейчас Cursed Whites — имя, которое эхом отдается в самых тёмных уголках Лос-Сантоса. Его образ окружен мифами и слухами, которые заставляют всех замолкать, как только его имя произносят вслух. Кто-то верит, что он стал результатом неудачного эксперимента, мутантом, чей разум теперь находится в плену чуждой силы. Другие считают, что он связан с оккультными группами и обладает знанием, которое смертные не могут постигнуть. Но есть и те, кто боится его по-настоящему — боится его бездушных черных глаз, его ледяного взгляда и голосом, в котором нет ни угроз, ни эмоций, только холодное, бесстрастное спокойствие.
После исчезновения лаборатории, Cursed Whites не исчез в тени, как многие ожидали. Он использовал свои знания и навыки для того, чтобы стать частью системы. Он стал частью FIB — одного из самых могущественных государственных органов в Лос-Сантосе. Казалось бы, человек с таким тёмным прошлым не мог бы занимать такую высокую должность, но именно его уникальные способности и аналитический ум сделали его незаменимым в этом мире. Он стал теневым агентом, специализирующимся на нестандартных методах допросов, расследованиях и ликвидациях.
Его способность наблюдать, анализировать и делать выводы без слов и эмоций поставила его в отдельную категорию среди своих коллег. Он никогда не оставлял следов и не был замечен. Его личность была скрыта, как призрак, его имя не существовало в официальных записях, и ни один его сотрудник не знал, как он выглядит. Он был теневым агентом, специалистом, которому поручали самые секретные задания, те, о которых не рассказывают в новостях. Он был единственным человеком, который знал больше, чем положено, и использовал эти знания в своих целях.
Но его настоящая цель никогда не была служение государству. Он продолжал свои исследования, получая доступ к технологиям FIB. Он изучал людей, их страхи и желания, проверял пределы их разума и тела. Он был одержим идеей совершенного человека, усовершенствования, который может преодолеть ограничения своего тела и сознания. Он не искал ни денег, ни власти — его целью было только одно: знания, ответы, которые никто больше не мог найти. Для него не существовало границ. Он не убивает ради забавы, но если кто-то встанет на его пути, если кто-то помешает его поискам — этот человек исчезнет, как и не было.
Итоги
1) Черные глаза в гос.структурах, из-за ситуации во взрослой жизни
2)Тату в виде порезов на губе в гос.структурах, из-за ситуации в юности
3)Тату в виде луны на лбу в гос.структурах, из-за ситуации в юности
4)Темные круги под глазами в гос.структурах из-за ситуации во взрослой жизни
4)Пометка S в мед.карте
