- Автор темы
- #1
Основная информация
Ф.И.О.: Andrey Crystal
Пол: Мужской
Возраст: 26
Дата рождения: 16.07.1999
Национальность: американец
Рост: 176
Цвет волос: черные
Цвет глаз: карие
Телосложение: спортивное
Татуировки: имеются
Родители
Отец: Luidgi Crystal
Луиджи родился 13 апреля в 1974 году, в штате Los-Santos. С детства он понимал: его жизнь будет связана с деревом. Его отец работал на местной лесопилке, и мальчик рано научился понимать запах свежесрубленного леса, слушать ритм пил, видеть, как тяжелый труд превращает сырые бревна в стройматериалы.
Когда Луиджи исполнилось шестнадцать, он впервые пришел на лесопилку не как зритель, а как ученик. Работа была тяжелой — морозной зимой пальцы немели от холода, а летом рубашка прилипала к спине от жары. Но Луиджи не жаловался. Он уважал этот труд, знал, что за каждым бревном стоит чей-то дом, чья-то мебель, чья-то жизнь.
Годы шли. Луиджи стал мастером, его ценили за ответственность и умение работать с любым материалом.
Когда фабрику закрыли, Луиджи остался без работы, но не без дела. Он начал делать мебель на заказ, работать с деревом в своем сарае. Ему было больно видеть, как исчезает ремесло, которое кормило его семью поколениями, но он знал: пока у него в руках рубанок и пила, пока он может придать дереву форму, его дело не умрет. Он работает для души, создавая резные столы, полки, качели и прочую мебель. Лес больше не слышит шума больших пил, но в его мастерской по-прежнему пахнет стружкой и свежей древесиной. Однажды прошел слух о том, в городе пройдет выставка ремесла, и Луиджи решил представить свои работы на ней…
Мать: Sofia Sotnikova
София родилась 7 октября 1975 года в России, город Кострома.
Отец Софии работал на заводе, мать была учительницей. Когда пятилетняя София впервые взяла в руки кисть, родители решили, что это просто детская забава. Но годы шли, а бумага и краски оставались её лучшими друзьями.
В школе она рисовала на всём — на полях тетрадей, на стенах старого сарая во дворе. Учителя уговаривали её выбрать "серьёзную" профессию, но сердце Софии принадлежало искусству.
После школы она поступила в художественное училище. Жизнь там была нелёгкой: денег едва хватало, приходилось подрабатывать официанткой, чтобы покупать краски и холсты. Иногда приходилось выбирать — ужин или новая кисть. Она выбирала кисть.
Несмотря на трудности, София не сдавалась. Она писала картины ночами, днём училась, а по выходным продавала свои работы на уличных ярмарках. Первое время её картины почти не покупали, но однажды к ней подошла пожилая женщина, долго рассматривала картину с яркими осенними листьями и сказала:
— В ней что-то есть. Я её беру.
Эти слова стали для Софии первым признанием.
Сейчас у Софии своя небольшая мастерская, ученики, которые приходят за вдохновением. Она до сих пор работает ночами, теряя счёт времени, и улыбается, когда чувствует запах свежей краски.
Постепенно её стали замечать, приглашать на выставки. Одной из которых стала выставка ремесла в Америке, штате Los-Santos.
История знакомства
Луиджи просто бродил между картин, разглядывал яркие мазки, абстрактные формы, пытаясь понять, что же в этом всем так привлекает людей.
И тут он увидел её.
София стояла перед большой картиной, чуть склонив голову, будто вглядываясь в самые мелкие детали. В её глазах было что-то завораживающее — сосредоточенность, трепетное внимание, будто она читала историю, спрятанную в слоях краски. Она рассматривала работы других художников.
— Вам нравится? — вдруг спросил Луиджи.
Она медленно повернулась. Глаза у неё были глубокие, серо-голубые, как утренний туман.
— Эта картина… она словно живая, — сказала София.
Луиджи перевел взгляд на картину. На ней был изображён дождливый город — отражения фонарей в лужах, одинокая фигура под зонтом. Он пожал плечами.
— Похоже на обычный дождливый вечер.
— А мне кажется, здесь есть что-то большее, — девушка задумчиво провела пальцем по воздуху, проводя силуэты на холсте.
— А вы художница? - спросил Луиджи
— Можно и так сказать, я София.
— Луиджи.
Они пожали руки, и в этот момент в зале погас свет — кто-то из организаторов собирался произнести торжественную речь. В полутьме Луиджи услышал её тихий голос:
— Хотите прогуляться? Я знаю одно место, где город выглядит как эта картина…
После этих слов началась их история. Они поженились и у них родился сын Андрей.
Детство
С детства Андрей мог часами наблюдать, как отец работает — как строгает доску, как аккуратно соединяет детали, как из простого куска дерева рождается табурет, скамейка или красивая резная шкатулка. Когда ему было пять, он впервые попросил у отца инструмент. Отец усмехнулся, но дал ему небольшой рубанок и кусок мягкой липы.
— Ну попробуй, попробуй, мастер, — сказал отец.
Андрей старался изо всех сил, но дерево не слушалось. Вместо гладкой поверхности выходили только кривые зарубки. Он нахмурился, сжал кулачки, но не заплакал. Он просто попробовал снова.
С каждым днем у него получалось всё лучше. В семь лет он уже вырезал деревянные игрушки — простые, но живые: зайцев с длинными ушами, маленькие машинки с колесами из пуговиц, фигурки птиц. Он дарил их, соседским ребятам, а иногда просто складывал на полку.
Однажды осенью, когда деревья в саду облепили оранжевые листья, он решил сделать что-то особенное. Он взял кусок старой доски, нож и несколько часов кропотливо вырезал небольшую лодку с парусом. Потом осторожно спустил её в реку у края села и смотрел, как течение несёт её вдаль.
Отец, увидев это, похлопал его по плечу:
— Хорошая работа. Настоящий мастер не держит свои творения при себе — он воплощает их в жизнь.
Андрей улыбнулся. Он знал: дерево — это не просто материал. В нем можно запечатлеть мысли, мечты, даже кусочек души. И он хотел учиться дальше, создавать, превращать простые дощечки во что-то интересное.
Школьные годы
Андрей не был ни отличником, ни двоечником. Учился он ровно настолько, чтобы не вызывать лишних вопросов у учителей и родителей. Гораздо больше его привлекал мир за пределами класса — двор, где осенью ветер кружил листья, спортивная площадка, где можно было гонять мяч до темноты.
С первого класса он больше любил рисовать на полях тетрадей, чем записывать правила по русскому языку. Математика давалась ему легко, но интереса к ней не было. А вот уроки труда он ждал с нетерпением. Там можно было держать в руках дерево, инструменты, создавать что-то настоящее.
Однажды, в пятом классе, учитель труда дал задание: сделать своими руками скворечник. Андрей подошел к этому делу с особым рвением. Он не просто сбил ящик с дыркой, как многие одноклассники, а придумал настоящий "птичий дом" — с крышей из коры, маленьким крылечком и узорами, вырезанными по краям. Учитель похвалил его, а когда весной Андрей увидел, как в его скворечник поселились птицы, он почувствовал настоящую гордость.
Но больше всего он любил перемены. Не потому, что не хотел учиться, а потому, что именно тогда происходили самые интересные события. Драки на снежках зимой, жаркие футбольные матчи летом, шумные разговоры в школьной столовой. А ещё — друзья. У Андрея всегда была пара верных товарищей, с которыми можно было и уроки прогулять, и защищать друг друга от старшеклассников.
Взрослая жизнь
После школы Андрей долго не мог решить, чем хочет заниматься. Он не был тем, кто с детства мечтает о профессии, не стремился стать врачом, инженером или юристом. Единственное, что ему всегда нравилось, — это работать руками. Он помнил, как в детстве мастерил скворечники, как любил уроки труда, как мог часами возиться с деревом. Но тогда он не думал, что это может стать чем-то большим.
Он поступил в техникум на специальность "Столярное дело". Учёба давалась легко, но гораздо больше Андрей любил практику. Когда другие студенты делали простые табуретки, он создавал стулья с резными ножками. Когда им поручили сделать деревянную рамку, он добавил к ней тонкую гравировку.
После выпуска начался непростой период. Найти хорошую работу оказалось сложнее, чем казалось. Андрей устроился в небольшую мастерскую, где ремонтировали мебель.
Работа была однообразной: почини сломанный стул, перекрась шкаф, замени дверцу в кухонном гарнитуре. Но он не жаловался — главное, что он работал с деревом.
Однажды в мастерскую пришел заказчик с необычной просьбой. Он хотел резной сундук — точную копию старинного, который был в его семье, но давно пришел в негодность. Андрей взялся за работу. Он не просто сделал сундук — он воссоздал каждый узор, каждую деталь с невероятной точностью.
Когда заказчик увидел результат, он был поражен.
— Это даже лучше, чем оригинал, — сказал заказчик.
Через неделю мастерской позвонили из небольшой столярной компании, которая делала мебель на заказ. Им нужен был мастер, который умеет работать с деталями. Так Андрей получил своё первое настоящее место, где мог не просто чинить мебель, а создавать её.
С годами он вырос в профессионала. Он брал сложные заказы, экспериментировал с деревом, изучал новые техники. Его работы начали ценить, а однажды он даже открыл свою небольшую мастерскую.
Андрей всегда относился к работе с деревом с уважением, но в один день он совершил ошибку. Он работал над большим заказом — резным дубовым столом с узорами по краям. Заказчик был требовательным, и Андрей хотел, чтобы всё выглядело идеально. Он задержался в мастерской допоздна.
Андрей, уставший, но сосредоточенный, доводил до совершенства последний элемент — резной угол стола.
Он потянулся за стамеской, но та упала на пол. Не думая, он нагнулся за ней, а когда поднялся, не заметил, что рука слишком близко к шлифовальному диску. В следующее мгновение острый край инструмента чиркнул по его лицу — от скулы до подбородка.
Резкая боль пронзила его, и он дернулся, прижав ладонь к щеке. Между пальцами сочилась кровь. Сердце бешено колотилось, в ушах звенело.
С трудом добравшись до умывальника, он посмотрел в зеркало. По лицу тянулась глубокая рваная царапина, кровь стекала на воротник рубашки. Андрей схватил полотенце и прижал его к ране.
Пришлось ехать в больницу. Врач осмотрел порез, наложил несколько швов и, покачав головой, сказал:
— Останется шрам.
Шрам зажил не сразу. Первые дни после травмы были мучительными — щека ныла, кожа стягивалась, каждый раз, когда он улыбался или разговаривал, боль напоминала о себе. Андрей не любил смотреть в зеркало, особенно когда швы ещё не сняли. Каждый день он ощущал жжение, зуд и боль. На протяжении нескольких месяцев его лицо покрывалось коркой, которая постоянно сходила, оставляя после себя новые раны. При прикосновении к лицу он получал острую боль, он не мог нормально есть и пить на протяжении долгого времени. Когда швы сняли, на щеке остался тонкий, розовый рубец. Врач сказал, что со временем он побледнеет, но полностью не исчезнет. Андрей пробовал мази, компрессы, даже народные средства, которые советовала бабушка. Но время оказалось лучшим лекарем.
Посмотрев в зеркало и увидев большой шрам на лице, он окончательно потерял надежду на будущее. Закрылся в себе и решил носить маску скрывающую эти страшные воспоминания, как страшный сон. Выбрал он для себя не много разных вариантов- белую и черную маски, он не любил сильно привлекать к себе внимание яркими цветами своего образа. Люди не отводили взгляд и это его сильно смущало, поэтому маска давала ему уверенности в повседневной жизни.
Настоящее время
Мастерская теперь процветала. Андрей начал преподавать, у него появились ученики, которые радовали его своими успехами. У него появилась даже небольшая выставка его работ в местной галерее.
Шрам стал частью его истории, но не определял его. Иногда он встречал людей, которые спрашивали о нём, и каждый раз он отвечал по-разному. Одним говорил правду — несчастный случай на работе. Другим просто врал.
Но для себя он знал: этот шрам напоминал ему о том, что ошибки бывают у всех.
Итоги
Andrey Crystal может носить маску на постоянной основе и в гос. структурах (Обязательно одобрение лидера фракции и пометка в мед. карте) (Исключение: Government)
Ф.И.О.: Andrey Crystal
Пол: Мужской
Возраст: 26
Дата рождения: 16.07.1999
Национальность: американец
Рост: 176
Цвет волос: черные
Цвет глаз: карие
Телосложение: спортивное
Татуировки: имеются
Родители
Отец: Luidgi Crystal
Луиджи родился 13 апреля в 1974 году, в штате Los-Santos. С детства он понимал: его жизнь будет связана с деревом. Его отец работал на местной лесопилке, и мальчик рано научился понимать запах свежесрубленного леса, слушать ритм пил, видеть, как тяжелый труд превращает сырые бревна в стройматериалы.
Когда Луиджи исполнилось шестнадцать, он впервые пришел на лесопилку не как зритель, а как ученик. Работа была тяжелой — морозной зимой пальцы немели от холода, а летом рубашка прилипала к спине от жары. Но Луиджи не жаловался. Он уважал этот труд, знал, что за каждым бревном стоит чей-то дом, чья-то мебель, чья-то жизнь.
Годы шли. Луиджи стал мастером, его ценили за ответственность и умение работать с любым материалом.
Когда фабрику закрыли, Луиджи остался без работы, но не без дела. Он начал делать мебель на заказ, работать с деревом в своем сарае. Ему было больно видеть, как исчезает ремесло, которое кормило его семью поколениями, но он знал: пока у него в руках рубанок и пила, пока он может придать дереву форму, его дело не умрет. Он работает для души, создавая резные столы, полки, качели и прочую мебель. Лес больше не слышит шума больших пил, но в его мастерской по-прежнему пахнет стружкой и свежей древесиной. Однажды прошел слух о том, в городе пройдет выставка ремесла, и Луиджи решил представить свои работы на ней…
Мать: Sofia Sotnikova
София родилась 7 октября 1975 года в России, город Кострома.
Отец Софии работал на заводе, мать была учительницей. Когда пятилетняя София впервые взяла в руки кисть, родители решили, что это просто детская забава. Но годы шли, а бумага и краски оставались её лучшими друзьями.
В школе она рисовала на всём — на полях тетрадей, на стенах старого сарая во дворе. Учителя уговаривали её выбрать "серьёзную" профессию, но сердце Софии принадлежало искусству.
После школы она поступила в художественное училище. Жизнь там была нелёгкой: денег едва хватало, приходилось подрабатывать официанткой, чтобы покупать краски и холсты. Иногда приходилось выбирать — ужин или новая кисть. Она выбирала кисть.
Несмотря на трудности, София не сдавалась. Она писала картины ночами, днём училась, а по выходным продавала свои работы на уличных ярмарках. Первое время её картины почти не покупали, но однажды к ней подошла пожилая женщина, долго рассматривала картину с яркими осенними листьями и сказала:
— В ней что-то есть. Я её беру.
Эти слова стали для Софии первым признанием.
Сейчас у Софии своя небольшая мастерская, ученики, которые приходят за вдохновением. Она до сих пор работает ночами, теряя счёт времени, и улыбается, когда чувствует запах свежей краски.
Постепенно её стали замечать, приглашать на выставки. Одной из которых стала выставка ремесла в Америке, штате Los-Santos.
История знакомства
Луиджи просто бродил между картин, разглядывал яркие мазки, абстрактные формы, пытаясь понять, что же в этом всем так привлекает людей.
И тут он увидел её.
София стояла перед большой картиной, чуть склонив голову, будто вглядываясь в самые мелкие детали. В её глазах было что-то завораживающее — сосредоточенность, трепетное внимание, будто она читала историю, спрятанную в слоях краски. Она рассматривала работы других художников.
— Вам нравится? — вдруг спросил Луиджи.
Она медленно повернулась. Глаза у неё были глубокие, серо-голубые, как утренний туман.
— Эта картина… она словно живая, — сказала София.
Луиджи перевел взгляд на картину. На ней был изображён дождливый город — отражения фонарей в лужах, одинокая фигура под зонтом. Он пожал плечами.
— Похоже на обычный дождливый вечер.
— А мне кажется, здесь есть что-то большее, — девушка задумчиво провела пальцем по воздуху, проводя силуэты на холсте.
— А вы художница? - спросил Луиджи
— Можно и так сказать, я София.
— Луиджи.
Они пожали руки, и в этот момент в зале погас свет — кто-то из организаторов собирался произнести торжественную речь. В полутьме Луиджи услышал её тихий голос:
— Хотите прогуляться? Я знаю одно место, где город выглядит как эта картина…
После этих слов началась их история. Они поженились и у них родился сын Андрей.
Детство
С детства Андрей мог часами наблюдать, как отец работает — как строгает доску, как аккуратно соединяет детали, как из простого куска дерева рождается табурет, скамейка или красивая резная шкатулка. Когда ему было пять, он впервые попросил у отца инструмент. Отец усмехнулся, но дал ему небольшой рубанок и кусок мягкой липы.
— Ну попробуй, попробуй, мастер, — сказал отец.
Андрей старался изо всех сил, но дерево не слушалось. Вместо гладкой поверхности выходили только кривые зарубки. Он нахмурился, сжал кулачки, но не заплакал. Он просто попробовал снова.
С каждым днем у него получалось всё лучше. В семь лет он уже вырезал деревянные игрушки — простые, но живые: зайцев с длинными ушами, маленькие машинки с колесами из пуговиц, фигурки птиц. Он дарил их, соседским ребятам, а иногда просто складывал на полку.
Однажды осенью, когда деревья в саду облепили оранжевые листья, он решил сделать что-то особенное. Он взял кусок старой доски, нож и несколько часов кропотливо вырезал небольшую лодку с парусом. Потом осторожно спустил её в реку у края села и смотрел, как течение несёт её вдаль.
Отец, увидев это, похлопал его по плечу:
— Хорошая работа. Настоящий мастер не держит свои творения при себе — он воплощает их в жизнь.
Андрей улыбнулся. Он знал: дерево — это не просто материал. В нем можно запечатлеть мысли, мечты, даже кусочек души. И он хотел учиться дальше, создавать, превращать простые дощечки во что-то интересное.
Школьные годы
Андрей не был ни отличником, ни двоечником. Учился он ровно настолько, чтобы не вызывать лишних вопросов у учителей и родителей. Гораздо больше его привлекал мир за пределами класса — двор, где осенью ветер кружил листья, спортивная площадка, где можно было гонять мяч до темноты.
С первого класса он больше любил рисовать на полях тетрадей, чем записывать правила по русскому языку. Математика давалась ему легко, но интереса к ней не было. А вот уроки труда он ждал с нетерпением. Там можно было держать в руках дерево, инструменты, создавать что-то настоящее.
Однажды, в пятом классе, учитель труда дал задание: сделать своими руками скворечник. Андрей подошел к этому делу с особым рвением. Он не просто сбил ящик с дыркой, как многие одноклассники, а придумал настоящий "птичий дом" — с крышей из коры, маленьким крылечком и узорами, вырезанными по краям. Учитель похвалил его, а когда весной Андрей увидел, как в его скворечник поселились птицы, он почувствовал настоящую гордость.
Но больше всего он любил перемены. Не потому, что не хотел учиться, а потому, что именно тогда происходили самые интересные события. Драки на снежках зимой, жаркие футбольные матчи летом, шумные разговоры в школьной столовой. А ещё — друзья. У Андрея всегда была пара верных товарищей, с которыми можно было и уроки прогулять, и защищать друг друга от старшеклассников.
Взрослая жизнь
После школы Андрей долго не мог решить, чем хочет заниматься. Он не был тем, кто с детства мечтает о профессии, не стремился стать врачом, инженером или юристом. Единственное, что ему всегда нравилось, — это работать руками. Он помнил, как в детстве мастерил скворечники, как любил уроки труда, как мог часами возиться с деревом. Но тогда он не думал, что это может стать чем-то большим.
Он поступил в техникум на специальность "Столярное дело". Учёба давалась легко, но гораздо больше Андрей любил практику. Когда другие студенты делали простые табуретки, он создавал стулья с резными ножками. Когда им поручили сделать деревянную рамку, он добавил к ней тонкую гравировку.
После выпуска начался непростой период. Найти хорошую работу оказалось сложнее, чем казалось. Андрей устроился в небольшую мастерскую, где ремонтировали мебель.
Работа была однообразной: почини сломанный стул, перекрась шкаф, замени дверцу в кухонном гарнитуре. Но он не жаловался — главное, что он работал с деревом.
Однажды в мастерскую пришел заказчик с необычной просьбой. Он хотел резной сундук — точную копию старинного, который был в его семье, но давно пришел в негодность. Андрей взялся за работу. Он не просто сделал сундук — он воссоздал каждый узор, каждую деталь с невероятной точностью.
Когда заказчик увидел результат, он был поражен.
— Это даже лучше, чем оригинал, — сказал заказчик.
Через неделю мастерской позвонили из небольшой столярной компании, которая делала мебель на заказ. Им нужен был мастер, который умеет работать с деталями. Так Андрей получил своё первое настоящее место, где мог не просто чинить мебель, а создавать её.
С годами он вырос в профессионала. Он брал сложные заказы, экспериментировал с деревом, изучал новые техники. Его работы начали ценить, а однажды он даже открыл свою небольшую мастерскую.
Андрей всегда относился к работе с деревом с уважением, но в один день он совершил ошибку. Он работал над большим заказом — резным дубовым столом с узорами по краям. Заказчик был требовательным, и Андрей хотел, чтобы всё выглядело идеально. Он задержался в мастерской допоздна.
Андрей, уставший, но сосредоточенный, доводил до совершенства последний элемент — резной угол стола.
Он потянулся за стамеской, но та упала на пол. Не думая, он нагнулся за ней, а когда поднялся, не заметил, что рука слишком близко к шлифовальному диску. В следующее мгновение острый край инструмента чиркнул по его лицу — от скулы до подбородка.
Резкая боль пронзила его, и он дернулся, прижав ладонь к щеке. Между пальцами сочилась кровь. Сердце бешено колотилось, в ушах звенело.
С трудом добравшись до умывальника, он посмотрел в зеркало. По лицу тянулась глубокая рваная царапина, кровь стекала на воротник рубашки. Андрей схватил полотенце и прижал его к ране.
Пришлось ехать в больницу. Врач осмотрел порез, наложил несколько швов и, покачав головой, сказал:
— Останется шрам.
Шрам зажил не сразу. Первые дни после травмы были мучительными — щека ныла, кожа стягивалась, каждый раз, когда он улыбался или разговаривал, боль напоминала о себе. Андрей не любил смотреть в зеркало, особенно когда швы ещё не сняли. Каждый день он ощущал жжение, зуд и боль. На протяжении нескольких месяцев его лицо покрывалось коркой, которая постоянно сходила, оставляя после себя новые раны. При прикосновении к лицу он получал острую боль, он не мог нормально есть и пить на протяжении долгого времени. Когда швы сняли, на щеке остался тонкий, розовый рубец. Врач сказал, что со временем он побледнеет, но полностью не исчезнет. Андрей пробовал мази, компрессы, даже народные средства, которые советовала бабушка. Но время оказалось лучшим лекарем.
Посмотрев в зеркало и увидев большой шрам на лице, он окончательно потерял надежду на будущее. Закрылся в себе и решил носить маску скрывающую эти страшные воспоминания, как страшный сон. Выбрал он для себя не много разных вариантов- белую и черную маски, он не любил сильно привлекать к себе внимание яркими цветами своего образа. Люди не отводили взгляд и это его сильно смущало, поэтому маска давала ему уверенности в повседневной жизни.
Настоящее время
Мастерская теперь процветала. Андрей начал преподавать, у него появились ученики, которые радовали его своими успехами. У него появилась даже небольшая выставка его работ в местной галерее.
Шрам стал частью его истории, но не определял его. Иногда он встречал людей, которые спрашивали о нём, и каждый раз он отвечал по-разному. Одним говорил правду — несчастный случай на работе. Другим просто врал.
Но для себя он знал: этот шрам напоминал ему о том, что ошибки бывают у всех.
Итоги
Andrey Crystal может носить маску на постоянной основе и в гос. структурах (Обязательно одобрение лидера фракции и пометка в мед. карте) (Исключение: Government)
Последнее редактирование:
