- Автор темы
- #1
ФИО: Avilio LiBruno Testa
Дата рождения: 01.06.2002
Место рождения: Naples Via Crose B. S. Domenico Maggiore
Возраст: 21 год.
Национальность: итальянец.
Волосы: светлые.
Цвет глаз: голубой.
Рост: 172.
Вес: 64.
Телосложение: жилистое.
Татуировки: отсутствуют.
Черты характера: кротость, хладнокровие, безразличие / вспыльчивость, алчность.
Образование: окончил университет.
Семейное положение: не женат.
Увлечение: шахматы, игра на пианино, органе.
Фобии: аутофобия.
Фото док-во к личному делу:
Родители:
Отец - Domenico Bruno Testa, 1968 года рождения, бледный, черно-волосый мужчина с седыми усами,
итальянский контрабандист оружия, наркотиков и содержатель
игорных бизнесов в Неаполе, по совместительству прикрывающее его дело - пастор из Домениканской церкви.
Седьмой отец семьи Bruno, бежавший из Нью-Йорка в ходе расследования против семьи.
Матушка - Lyna Bruno Lycian, 1983 года рождения, волосы цвета блонд, голубые глаза,
родинка на правом виске. Приходская служанка в церкви S. Domenico Maggiore, содержит школу-интернат для
детей беженцев. Примерная домохозяйка, любимица Неапольских детей.
Отец - Domenico Bruno Testa, 1968 года рождения, бледный, черно-волосый мужчина с седыми усами,
итальянский контрабандист оружия, наркотиков и содержатель
игорных бизнесов в Неаполе, по совместительству прикрывающее его дело - пастор из Домениканской церкви.
Седьмой отец семьи Bruno, бежавший из Нью-Йорка в ходе расследования против семьи.
Матушка - Lyna Bruno Lycian, 1983 года рождения, волосы цвета блонд, голубые глаза,
родинка на правом виске. Приходская служанка в церкви S. Domenico Maggiore, содержит школу-интернат для
детей беженцев. Примерная домохозяйка, любимица Неапольских детей.
Авилио родился может быть не в самой обыкновенной неапольской семье пастыря, но точно был таким же как и все шустрым и простым мальчишкой. Он жил в пристроенном доме к церкви Сан-Доменико-Маджоре, который не бросался вычурной роскошью, и более того походил на дом среднестатистических поселенцев Неаполя. Воспитывался в теплой руке матери и был наставлен на путь благочестия отцом. В 3 года мальчик ходил на своих двоих ногах и мог членораздельно говорить, а в четыре года научился читать, радости родителей не было предела. В пять лет он самостоятельно стоял службу.
Отец, Domenico Testa, невысокий мужчина в возрасте, пренебрегающий бритьем, был первым набожным человеком в городе, на его речи и проповеди собирались сотни мужчин и женщин, некоторых, как на то время детства казалось мальчику, отец знал куда ближе, чем должно быть. После таких проповедей, когда большая часть служащих разбредутся, омывшись в пре священных родниках церкви, некоторые оставались, собираясь в подвале церкви, запирая дверь изнутри. Они подолгу что-то обсуждали, из-за каменных стен, как ни старался Авилио, ему никогда не удавалось подслушать разговор. Но после таких встреч отец явно менялся в лице, иногда он выходил и устраивал вечерние встречи своим близким, знакомым, а иногда выходил с хмурым выражением на его бледном, уставшем лице и долго блуждал от икон к иконе.
Матушка же была простейшей души человек, Lyna Lycian, молодая женщина, стройная и красивая, она собирала пожертвования при службах и на кровные деньги содержала школу-интернат, в которой бесплатно учились дети беженцев, сироты. Луна была и директором, и учителем, её любили за доброту и любовь ко всем нуждающимся, она помогала бедным при церкви, воспитывала чужих детей, была той, которой восхищались и называли - ammiro.
Авилио интересовали книги, огромное множество книг в библиотеке отца, он хватался за них как за воздух, стараясь с самых малых лет впитать как можно больше. Читал он обо всем, будь то приключения, путешествия, героические свершения и подвиги великих людей. Мальчик любил прийти в библиотеку, где по обе стороны высокой комнаты льются стеллажи, а где-то в конце было рабочее место отца, огромный деревянный лакированный стол, кресло, разбросанные кипы бумаг, настольный фонарь и пепельница. Тэста часто сидел там и делал какие-то заметки в бумагах, постоянно перечеркивая, стирая и снова выводя. Авилио же незаметно брал новую книгу, подходил к отцу и садился к нему на колено, прося почитать ему. Отец убирал все свои бумаги в сторону, брал сигару, раскрывал книгу и тихим, но твердым голосом читал о мечтах к приключениям одного юноши из Англии.
В 6 лет Авилио пошел учиться в школу матери. Его окружение было шустрым и пестрым, самыми близкими были двое ровесников: сын беглого араба больного туберкулезом из Америки - Мухаммед Абдул, говорящий только по американски, и семья беглецов из Японии - Кира Куджо. Эти ребята тянули друг-друга, они были настолько разными, неспособными понять ни единого слова, но постоянное общение переросло в близость, не кровную, не родственную, а что-то более ценное. Чёрный, кудрявый с веснушками Абдул, знавший американский; высокий, уже почти сложившийся детский атлет Кира, никак не походящий на Японца, скорее на строгого Германца, но знающий Японский; и сам Авилио, кровный итальянец, тихий, кроткий, ум их команды. Они обучали друг-друга, помогали друг-другу, каждый знал своего товарища как никто другой. За детство компания освоила три разговорных языка, научились понимать других, что нужно в школе, где каждый брошен или имеет недостаток, недопонимание в семье, сказывающее на всем окружении, чтобы не потеряться.
Тяжелее всех было Авилио, сын пастора, красивая матушка, чистая одежда и все, что нужно любому человеку на земле, было у него. Его задевали, потыкали и обзывали, он всем ребятам казался чужим в интернате. Над мальчиком издевались, запирали в туалете школы от начала учебного дня, до конца, за что ему пришлось отвечать ещё и перед матушкой, почему он прогуливает учёбу. Как бы то ни странно, но Луна, эта благая женщина не хотела его выслушивать, привыкнув относиться к нему, как к образцу порядочности, и вытягивая из мальчика отличника, заставляя делать то, что казалось бы ему тяжело, то что он не хотел, сверх его усердие, он рад читать и учиться, но не в столь нудном образе и постоянном заучивание. За ним закрепилось прозвище pirla, так Авилио звали везде, пытаясь унизить даже во время уроков, на обеде или в перерыве, его родители не были преградой для издевок. Для предков мальчик был любимцем и вундеркиндом, для остальных посмешищем и причиной увеселения. Тут то его и спасла дружба с Абдулом и Кирой, они вместе давали отпор обидчикам, получали от старшеклассников и к средней школе, в возрасте 12 лет, стали компашкой недалекой от ума для всех.
Отец, Domenico Testa, невысокий мужчина в возрасте, пренебрегающий бритьем, был первым набожным человеком в городе, на его речи и проповеди собирались сотни мужчин и женщин, некоторых, как на то время детства казалось мальчику, отец знал куда ближе, чем должно быть. После таких проповедей, когда большая часть служащих разбредутся, омывшись в пре священных родниках церкви, некоторые оставались, собираясь в подвале церкви, запирая дверь изнутри. Они подолгу что-то обсуждали, из-за каменных стен, как ни старался Авилио, ему никогда не удавалось подслушать разговор. Но после таких встреч отец явно менялся в лице, иногда он выходил и устраивал вечерние встречи своим близким, знакомым, а иногда выходил с хмурым выражением на его бледном, уставшем лице и долго блуждал от икон к иконе.
Матушка же была простейшей души человек, Lyna Lycian, молодая женщина, стройная и красивая, она собирала пожертвования при службах и на кровные деньги содержала школу-интернат, в которой бесплатно учились дети беженцев, сироты. Луна была и директором, и учителем, её любили за доброту и любовь ко всем нуждающимся, она помогала бедным при церкви, воспитывала чужих детей, была той, которой восхищались и называли - ammiro.
Авилио интересовали книги, огромное множество книг в библиотеке отца, он хватался за них как за воздух, стараясь с самых малых лет впитать как можно больше. Читал он обо всем, будь то приключения, путешествия, героические свершения и подвиги великих людей. Мальчик любил прийти в библиотеку, где по обе стороны высокой комнаты льются стеллажи, а где-то в конце было рабочее место отца, огромный деревянный лакированный стол, кресло, разбросанные кипы бумаг, настольный фонарь и пепельница. Тэста часто сидел там и делал какие-то заметки в бумагах, постоянно перечеркивая, стирая и снова выводя. Авилио же незаметно брал новую книгу, подходил к отцу и садился к нему на колено, прося почитать ему. Отец убирал все свои бумаги в сторону, брал сигару, раскрывал книгу и тихим, но твердым голосом читал о мечтах к приключениям одного юноши из Англии.
В 6 лет Авилио пошел учиться в школу матери. Его окружение было шустрым и пестрым, самыми близкими были двое ровесников: сын беглого араба больного туберкулезом из Америки - Мухаммед Абдул, говорящий только по американски, и семья беглецов из Японии - Кира Куджо. Эти ребята тянули друг-друга, они были настолько разными, неспособными понять ни единого слова, но постоянное общение переросло в близость, не кровную, не родственную, а что-то более ценное. Чёрный, кудрявый с веснушками Абдул, знавший американский; высокий, уже почти сложившийся детский атлет Кира, никак не походящий на Японца, скорее на строгого Германца, но знающий Японский; и сам Авилио, кровный итальянец, тихий, кроткий, ум их команды. Они обучали друг-друга, помогали друг-другу, каждый знал своего товарища как никто другой. За детство компания освоила три разговорных языка, научились понимать других, что нужно в школе, где каждый брошен или имеет недостаток, недопонимание в семье, сказывающее на всем окружении, чтобы не потеряться.
Тяжелее всех было Авилио, сын пастора, красивая матушка, чистая одежда и все, что нужно любому человеку на земле, было у него. Его задевали, потыкали и обзывали, он всем ребятам казался чужим в интернате. Над мальчиком издевались, запирали в туалете школы от начала учебного дня, до конца, за что ему пришлось отвечать ещё и перед матушкой, почему он прогуливает учёбу. Как бы то ни странно, но Луна, эта благая женщина не хотела его выслушивать, привыкнув относиться к нему, как к образцу порядочности, и вытягивая из мальчика отличника, заставляя делать то, что казалось бы ему тяжело, то что он не хотел, сверх его усердие, он рад читать и учиться, но не в столь нудном образе и постоянном заучивание. За ним закрепилось прозвище pirla, так Авилио звали везде, пытаясь унизить даже во время уроков, на обеде или в перерыве, его родители не были преградой для издевок. Для предков мальчик был любимцем и вундеркиндом, для остальных посмешищем и причиной увеселения. Тут то его и спасла дружба с Абдулом и Кирой, они вместе давали отпор обидчикам, получали от старшеклассников и к средней школе, в возрасте 12 лет, стали компашкой недалекой от ума для всех.
Авилио пришлось слишком рано повзрослеть, все перевернулось вверх дном, когда в вечер накануне рождества двух тысячи пятнадцатого года к прицерковному дому на улице Via Crose B. подъехало две черные машины с иностранными номерами. Все было как в обычный день, отец был у себя в библиотеке, матушка хлопотала по церкви, расставляя свечи на рождество, постоянно отвлекаясь на звонки, а Авилио собирался на встречу со своими друзьями, Абдулом и Кирой.
Прохладная погода на улице, - прошептал монотонно Авилио, решив все таки одеть к своему ребяческому серому бомперу шарф, стоя перед зеркалом в тапочках. Он, как и всегда, прежде чем уйти куда-то, пришел в библиотеку к отцу, все в тех же тапочках. Теста был в обычной своей позе, курив сигару, надвинув очки на глаза, а в руках, раскинув, держал газетную своду, по всей видимости, щурясь, он пытался разобрать мелкий шрифт.
Только Авилио приоткрыл рот, чтобы сказать дежурные два слова, громом и эхом по глухим каменным стенам до библиотеки раздался звон от очереди автомата. Теста вскочил, бросив газету в сторону, он рванул, как молодой, мимо парня, сбив его с ног и исчез в коридоре выхода из библиотеки. Авилио никак не сообразит, что это была за очередь. Он поднялся на ноги, поправил шарф, и уже вторая очередь, но тут же он мигом все понял и сорвался с места, в моменте пролетев коридор, выходящий в огромный зал церкви. Он встал в дверях, замерев от испуга, неожиданности и страха. Его матушка сидела в среднем ряду многочисленных скамеек, рука сжимала свечи, её глаза открыты, голова чуть запрокинута назад, взгляд ещё не потерявший блеск, но уже смотрящий куда-то сквозь потолок. Отец, он лежит на ступеньках к мостку молитвеннику, рука тянется к Луне из последних сил, в его животе три сквозные дыры, сочащиеся кровью. Люди в черных пальто, на их лицах маски, а в руках двоих автоматы, они берут Теста за волосы и с силой бьют его лицом о пол, от чего тот уже не поднимет руку. Авилио упал на колени, он не знает что делать, его юный мозг не может воспринять всю крутость оборотов, он хочет убежать, спрятаться, но ноги не держат, руки не поднимаются, он заливается горькими слезами. К нему подходит один из мужчин, берет за шарф и приподнимает, громко и ясно говоря:
- Последний из Bruno, живи и оглядывайся, тебе больше нет места на этой земле, - его голос мерзок и скрипуч, звон связал юношу с ног до головы холодным страхом, от чего тот не прекращал плакать, в горле ком из тысячи иголок, не позволяющий вдохнуть. Мужчина отпустил его и все убийцы удалились из церкви, не их мотив, не их цели Бруно не знал, ему не до этого, что он может сообразить в своем возрасте. Авилио упал, на живот, он не провожал их взглядом, он ничего не видел, в его глазах туман из слёз, в голове пустота.
Через полчаса приехала полиция, за ней скорая, и через день все новостные программы трубили об убийстве. Как такое могло произойти, за что ? Этот вопрос не отпускал никого, полиция обозрела все как теракт, в этот же предрождественский вечер убили еще восьмерых. Всё случилось одновременно, переворот ? Заказные убийства ? Расследование затянется на пару лет. Следующий день Авилио провел в участке, как бы его не пытались расспросить, он не сказал ни слова.
- Что вы пытаетесь добиться ? У него на глазах убили родителей, опомнитесь, дайте ему отдохнуть, - мягкий женский голос, в шуме полицейского участка, звонков и разговоров давил на следователя. Высокая женщина средних лет в полицейской форме, каштановые волосы, задранный носик и карие глаза, она положила ладонь на плечо мальчика, от чего тот вздрогнул.
- Предлагаешь увезти его в интернат ? Главный Комиссар Эмилья, - широкоплечий брюнет, громко ответил на колкость коллеги.
- Нет уж. Авилио ? Да ? - она, наклонилась перед ним, нежно улыбнувшись, сделала вид будто не знает его имени, - Давай так, пока ты поживешь у меня, а потом, когда всё утихнет, решим, что же нам делать, - на этом, не дожидаясь ответа, она взяла его серый бомбер и положила его на плечи мальчика.
- Послушайте, комиссар, вам за это... - не успев дослушать мужчину, девушка взяла Авилио за руку и улизнула из участка.
Высокая вилла на побережье моря, железные решётчатые ворота и тротуар усеянный клумбами, в которых давным-давно убрали цветы. Типичный дачный домик для богачей, с бассейном и видом на море. Полицейская машина остановилась возле этого дома, - Так-с, - протянула девушка, отстегивая мальчика, сидевшего на переднем сиденье, - Ну, вот и приехали. Поживешь пока тут у меня, можешь осматриваться, весь дом твой.
Авилио, о бедный мальчик, его глаза и сейчас ничего не видели, нет ни удивления, ни смущения, ни капли эмоции. Его волосы прядями поседели, спрятавшись под шапкой, перед ним всё ещё был вчерашний день. Друзья пришедшие к церкви не могли подойти ближе из-за огороженной ленты, весь участок был оцеплен, никого не подпускали. Когда они увидели, выходящего из дверей Авилио это был уже не он, а бледный, с чёрными впадинами вместо глаз от выплаканных слёз мальчик.
Дома девушка предложила ему перекусить, сказав, что может приготовить ланч.
- Я.. я... - Авилио упал на колени, он снова зарыдал, Эмилья бросилась его утешать, списывая все на боль от понимания произошедшего, всё складывалось не лучшим образом.
Мухаммед и Кира узнали о произошедшем из новостных лент, весь Неаполь еще пару месяцев говорил только об этом, некоторые обвиняли пастора в сокрытых преступлениях, другие говорили, что это случайность. Но правду никто так не предоставил. Тем временем позиция сил на подпольных рынках, игорных клубах изменилась. Все кто хоть что-то знал о происходящем в преступном мире ждали бума, который никак не наступал.
Прохладная погода на улице, - прошептал монотонно Авилио, решив все таки одеть к своему ребяческому серому бомперу шарф, стоя перед зеркалом в тапочках. Он, как и всегда, прежде чем уйти куда-то, пришел в библиотеку к отцу, все в тех же тапочках. Теста был в обычной своей позе, курив сигару, надвинув очки на глаза, а в руках, раскинув, держал газетную своду, по всей видимости, щурясь, он пытался разобрать мелкий шрифт.
Только Авилио приоткрыл рот, чтобы сказать дежурные два слова, громом и эхом по глухим каменным стенам до библиотеки раздался звон от очереди автомата. Теста вскочил, бросив газету в сторону, он рванул, как молодой, мимо парня, сбив его с ног и исчез в коридоре выхода из библиотеки. Авилио никак не сообразит, что это была за очередь. Он поднялся на ноги, поправил шарф, и уже вторая очередь, но тут же он мигом все понял и сорвался с места, в моменте пролетев коридор, выходящий в огромный зал церкви. Он встал в дверях, замерев от испуга, неожиданности и страха. Его матушка сидела в среднем ряду многочисленных скамеек, рука сжимала свечи, её глаза открыты, голова чуть запрокинута назад, взгляд ещё не потерявший блеск, но уже смотрящий куда-то сквозь потолок. Отец, он лежит на ступеньках к мостку молитвеннику, рука тянется к Луне из последних сил, в его животе три сквозные дыры, сочащиеся кровью. Люди в черных пальто, на их лицах маски, а в руках двоих автоматы, они берут Теста за волосы и с силой бьют его лицом о пол, от чего тот уже не поднимет руку. Авилио упал на колени, он не знает что делать, его юный мозг не может воспринять всю крутость оборотов, он хочет убежать, спрятаться, но ноги не держат, руки не поднимаются, он заливается горькими слезами. К нему подходит один из мужчин, берет за шарф и приподнимает, громко и ясно говоря:
- Последний из Bruno, живи и оглядывайся, тебе больше нет места на этой земле, - его голос мерзок и скрипуч, звон связал юношу с ног до головы холодным страхом, от чего тот не прекращал плакать, в горле ком из тысячи иголок, не позволяющий вдохнуть. Мужчина отпустил его и все убийцы удалились из церкви, не их мотив, не их цели Бруно не знал, ему не до этого, что он может сообразить в своем возрасте. Авилио упал, на живот, он не провожал их взглядом, он ничего не видел, в его глазах туман из слёз, в голове пустота.
Через полчаса приехала полиция, за ней скорая, и через день все новостные программы трубили об убийстве. Как такое могло произойти, за что ? Этот вопрос не отпускал никого, полиция обозрела все как теракт, в этот же предрождественский вечер убили еще восьмерых. Всё случилось одновременно, переворот ? Заказные убийства ? Расследование затянется на пару лет. Следующий день Авилио провел в участке, как бы его не пытались расспросить, он не сказал ни слова.
- Что вы пытаетесь добиться ? У него на глазах убили родителей, опомнитесь, дайте ему отдохнуть, - мягкий женский голос, в шуме полицейского участка, звонков и разговоров давил на следователя. Высокая женщина средних лет в полицейской форме, каштановые волосы, задранный носик и карие глаза, она положила ладонь на плечо мальчика, от чего тот вздрогнул.
- Предлагаешь увезти его в интернат ? Главный Комиссар Эмилья, - широкоплечий брюнет, громко ответил на колкость коллеги.
- Нет уж. Авилио ? Да ? - она, наклонилась перед ним, нежно улыбнувшись, сделала вид будто не знает его имени, - Давай так, пока ты поживешь у меня, а потом, когда всё утихнет, решим, что же нам делать, - на этом, не дожидаясь ответа, она взяла его серый бомбер и положила его на плечи мальчика.
- Послушайте, комиссар, вам за это... - не успев дослушать мужчину, девушка взяла Авилио за руку и улизнула из участка.
Высокая вилла на побережье моря, железные решётчатые ворота и тротуар усеянный клумбами, в которых давным-давно убрали цветы. Типичный дачный домик для богачей, с бассейном и видом на море. Полицейская машина остановилась возле этого дома, - Так-с, - протянула девушка, отстегивая мальчика, сидевшего на переднем сиденье, - Ну, вот и приехали. Поживешь пока тут у меня, можешь осматриваться, весь дом твой.
Авилио, о бедный мальчик, его глаза и сейчас ничего не видели, нет ни удивления, ни смущения, ни капли эмоции. Его волосы прядями поседели, спрятавшись под шапкой, перед ним всё ещё был вчерашний день. Друзья пришедшие к церкви не могли подойти ближе из-за огороженной ленты, весь участок был оцеплен, никого не подпускали. Когда они увидели, выходящего из дверей Авилио это был уже не он, а бледный, с чёрными впадинами вместо глаз от выплаканных слёз мальчик.
Дома девушка предложила ему перекусить, сказав, что может приготовить ланч.
- Я.. я... - Авилио упал на колени, он снова зарыдал, Эмилья бросилась его утешать, списывая все на боль от понимания произошедшего, всё складывалось не лучшим образом.
Мухаммед и Кира узнали о произошедшем из новостных лент, весь Неаполь еще пару месяцев говорил только об этом, некоторые обвиняли пастора в сокрытых преступлениях, другие говорили, что это случайность. Но правду никто так не предоставил. Тем временем позиция сил на подпольных рынках, игорных клубах изменилась. Все кто хоть что-то знал о происходящем в преступном мире ждали бума, который никак не наступал.
Спустя пару лет была доказана причастность Domenico Bruno Testa к преступному миру, это вызвало кучу неприятных последствий, интернат Lyna Bruno Lycian был закрыт и всем пришлось разбрестись куда повезет, учения и добрая память о пастере Теста были запятнаны и забыты как страшный сон. Эмилья, теперь уже заместитель комиссара-координатора, продолжала воспитывать парня, он получил образование, окончив школу, учиться в университете, является примерным студентом, отличником. К Эмильи он относиться как к своей тёте, своих же детей, мужа у неё не было. Женщина когда-то имела прямое отношение к делу и занималась расследованием, но боясь продолжать наносить травмы ребёнку, пытаясь совмещать домашние отношения с ним и постоянные доносы, бумаги дома о деле убийства семьи Бруно, отказалась от него, в надежде, что его боль поутихла в обыденной жизни с ней. Эмилия была простой девушкой из Торре-Аннунцьята, получившая юридическое образование, перебравшись в Неаполь занялась следственными делами в полиции и не имея детей, коих она хотела, но как-то не получалось, с радостью приняла у себя мальчика.
Авило же не в силах забыть картины тех дней по наводкам из новостных лент восстанавливал хронологию событий, из которых стало ясно, что их отец был членом итальянской мафии, и являлся отцом не только его, но и преступной организации, имевшей давнюю фамилию Bruno, сейчас считается, что все лидеры этой организации были убиты накануне рождества, сам Авилио Бруно оставался единственным приемником имени. К счастью, отец не хотел вмешивать в их дело сына и дать возможность ему расти самостоятельно, собираясь завязать с преступным миром. Для Эмильи парень оставался добродушным, молчаливым и скромным, но в то же время, он вел подпольную деятельность.
Начало было взято в 15 лет, когда Авилио собрал своих неразлучных друзей Абдула и Киру, те не видевшие его столько месяцев согласились с любым его предложением лишь бы не терять ту связь между ними. Уже тогда мальчика нельзя было узнать, из кроткого и скромного мальчика, в импульсивного и вспыльчивого юношу, он словно терял самообладания скрепя зубами, когда рассказывал друзьям свои планы. Авилио научил друзей воровать, желая чтобы их заметили те, кому была угодна смерть Теста, но этого было мало, в 16 лет они впервые угнали машину, дальше больше, кражи со взломом, угроза жизням, припугивание и в конце концов первое убийство, кровожадное, беспощадное. Им каждый раз удавалось улизнуть, быть незамеченными. Так Бруно оставался тем же кротким мальчиком при Эмильи и обычной жизни, но за преступным делом, он становился буйным и не уловимым. Компашка из трёх человек мало чего могла достичь, их стала замечать только полиция, всего этого было мало, правда удалось узнать, что и гоняться было не за кем, те кто устроил переворот в 2015 году неожиданно исчезли, и власть находилась в руках совсем других людей. Теперь, когда следов совсем не осталось, подобраться к ним было не возможно, пока друзья не нашли его - Ларензо Микело, автоугонщик перегонявший в тот год два чёрных мерса, на польских номерах.
- Мухаммед, - тихий, едва ли слышный голос.
- Да, Бруно ? - Абдул, сидел в кресле, скучно играла гитара, Кира бегал пальцами по струнам, они в троем были за круглым, обшитым зелёной кройкой столом.
- Сколько ещё ? - в звоне гитары другой бы не услышал этих слов, но Абдул привык, он сразу понял, что сказал его товарищ. Он посмотрел на часы.
- Ещё две минуты, - сказал Абдул, прожёвывая слова.
Авилио вдруг рассмеялся, тут же сделал серьезное лицо, гитара утихла, он подошёл к двери из этой комнаты, небольшой, тёмной и сырой, больше походящей на подвал.
- Он тут, - в полах пальто Авилио был Berreta, он достал его, сняв с предохранители и наставил на дверь. Так он простоял минут 10, то улыбаясь, то скрутив выражения лица так, что и непонятно, грустно ему или он злиться, но дверь открылась. В неё вошёл ухоженный старик преклонного возраста с седой бородой, одетый по-осеннему, в солнцезащитных очках.
- Ты опоздал, старый хрыч! - Авилио изо всех сил ударил старика пистолетом в лоб, от чего тот свалился прямо в дверях, очки полетели вместе с ним.
- Ой-ёй, - старик поправил волосы, взял очки, сложил их и убрал во внутренний карман.
- Придурок! Вспоминай, вспоминай! - Бруно схватил старика за шиворот, не давая тому ничего сказать, он кричал, сам не понимая, что хочет от него, пока Мухаммед не остановил парня взяв за руку. Старик как ни в чем не бывало встал, поправился и предложил сесть за стол, увидев его между двумя парнями. Авилио же уже был спокоен, как 20 минут назад, его интонация, стойка, выражение лица, всё изменилось, будь это Авилио каждый кто знал его сразу бы вспомнил, но не за что бы не угадал, что ровно секунду назад это был он.
В ходе разговора старик поведал лишь имена заказчиков и старые давно не обслуживаемые номера, но этого хватило, хватило чтобы воспользовавшись оборудованием Эмильи дома разузнать, на кого был оформлен номер когда-то в базе и дальше по цепочке, пока не добрались до некоего Kayoshi Deasrio из Лос-Сантоса, кто он и от куда не известно. Понадобился ещё год, чтобы хоть что-то разузнать и получить зацепку, связан ли он как-то с убийствами в 2015 году.
Авило же не в силах забыть картины тех дней по наводкам из новостных лент восстанавливал хронологию событий, из которых стало ясно, что их отец был членом итальянской мафии, и являлся отцом не только его, но и преступной организации, имевшей давнюю фамилию Bruno, сейчас считается, что все лидеры этой организации были убиты накануне рождества, сам Авилио Бруно оставался единственным приемником имени. К счастью, отец не хотел вмешивать в их дело сына и дать возможность ему расти самостоятельно, собираясь завязать с преступным миром. Для Эмильи парень оставался добродушным, молчаливым и скромным, но в то же время, он вел подпольную деятельность.
Начало было взято в 15 лет, когда Авилио собрал своих неразлучных друзей Абдула и Киру, те не видевшие его столько месяцев согласились с любым его предложением лишь бы не терять ту связь между ними. Уже тогда мальчика нельзя было узнать, из кроткого и скромного мальчика, в импульсивного и вспыльчивого юношу, он словно терял самообладания скрепя зубами, когда рассказывал друзьям свои планы. Авилио научил друзей воровать, желая чтобы их заметили те, кому была угодна смерть Теста, но этого было мало, в 16 лет они впервые угнали машину, дальше больше, кражи со взломом, угроза жизням, припугивание и в конце концов первое убийство, кровожадное, беспощадное. Им каждый раз удавалось улизнуть, быть незамеченными. Так Бруно оставался тем же кротким мальчиком при Эмильи и обычной жизни, но за преступным делом, он становился буйным и не уловимым. Компашка из трёх человек мало чего могла достичь, их стала замечать только полиция, всего этого было мало, правда удалось узнать, что и гоняться было не за кем, те кто устроил переворот в 2015 году неожиданно исчезли, и власть находилась в руках совсем других людей. Теперь, когда следов совсем не осталось, подобраться к ним было не возможно, пока друзья не нашли его - Ларензо Микело, автоугонщик перегонявший в тот год два чёрных мерса, на польских номерах.
- Мухаммед, - тихий, едва ли слышный голос.
- Да, Бруно ? - Абдул, сидел в кресле, скучно играла гитара, Кира бегал пальцами по струнам, они в троем были за круглым, обшитым зелёной кройкой столом.
- Сколько ещё ? - в звоне гитары другой бы не услышал этих слов, но Абдул привык, он сразу понял, что сказал его товарищ. Он посмотрел на часы.
- Ещё две минуты, - сказал Абдул, прожёвывая слова.
Авилио вдруг рассмеялся, тут же сделал серьезное лицо, гитара утихла, он подошёл к двери из этой комнаты, небольшой, тёмной и сырой, больше походящей на подвал.
- Он тут, - в полах пальто Авилио был Berreta, он достал его, сняв с предохранители и наставил на дверь. Так он простоял минут 10, то улыбаясь, то скрутив выражения лица так, что и непонятно, грустно ему или он злиться, но дверь открылась. В неё вошёл ухоженный старик преклонного возраста с седой бородой, одетый по-осеннему, в солнцезащитных очках.
- Ты опоздал, старый хрыч! - Авилио изо всех сил ударил старика пистолетом в лоб, от чего тот свалился прямо в дверях, очки полетели вместе с ним.
- Ой-ёй, - старик поправил волосы, взял очки, сложил их и убрал во внутренний карман.
- Придурок! Вспоминай, вспоминай! - Бруно схватил старика за шиворот, не давая тому ничего сказать, он кричал, сам не понимая, что хочет от него, пока Мухаммед не остановил парня взяв за руку. Старик как ни в чем не бывало встал, поправился и предложил сесть за стол, увидев его между двумя парнями. Авилио же уже был спокоен, как 20 минут назад, его интонация, стойка, выражение лица, всё изменилось, будь это Авилио каждый кто знал его сразу бы вспомнил, но не за что бы не угадал, что ровно секунду назад это был он.
В ходе разговора старик поведал лишь имена заказчиков и старые давно не обслуживаемые номера, но этого хватило, хватило чтобы воспользовавшись оборудованием Эмильи дома разузнать, на кого был оформлен номер когда-то в базе и дальше по цепочке, пока не добрались до некоего Kayoshi Deasrio из Лос-Сантоса, кто он и от куда не известно. Понадобился ещё год, чтобы хоть что-то разузнать и получить зацепку, связан ли он как-то с убийствами в 2015 году.
Отец Мухаммеда скончался из-за туберкулеза, бежавшая семья японцев Куджо в стечении обстоятельств перебрались в Америку. Мухаммед продолжал помогать Авилио, они получили надёжные основания продолжить поиски где-то в Лос-Сантосе, нынешняя криминальная политика Неаполя состояла из точечных организаций не представлявших интереса в поисках убийц. Эмилья, которая собиралась выходить на пенсию по выслуге лет, начала что-то подозревать в поведении парня, когда Бруно становилось всё тяжелее сдерживать свои эмоции, он срывался то за полдником, то просто смотря новостную программу. Его университетские будни закончились, благодаря второй жизни в криминале он имел свой капитал, вместе с Абдулом в надежде найти какие-то зацепки в Америке, они улетают в Лос-Сантонс, Авилио меняет свою фамилию на LiBruno, как единственный выживший из семьи и оставив Bruno как наживку убийцам.
Ранее Авилио, навязавшись в отношение с Неапольскими членами мафии, выполняя их поручения по угону, припугиванию или выбиванию долгов, с их помощью нашёл контакты с итальянской мафией в Лос-Сантосе. Может там он найдет тех кого ищет.
Вскоре Абдул по совпадению встречает Киру, который не забыл своих криминальных друзей. Кира находится на большом счёте у японской мафии, причём, занимая высокий дан, он задолжал им. Пока Абдул и Кира решали вопросы с долгом последнее, Авилио устроился подрабатывать в Паста-бар "Fettuccini" - ухаживать за виноградником. Здесь же встретил и тех с кем общался в Неаполе, стоило лишь подкупить некоторых, чтобы развязать им языки. Полученной информации хватило, чтобы создать проблем одной из шишек организации.
- Авилио! - языки пламени поглощали перевернутую машину, когда Бруно вытаскивал из неё парня, огонь обжигал его руки, но резким рывком, ему удалось вытащить Ларензо.
Всё началось с подставной поставки оружия, замаскированную под самый обычный фургон развозчика винных продуктов. Двигаясь по Вайнвуд-Хиллз на мостовой развязке в центр Вайнвуда и казино фургон уже поджидали. Авилио заранее узнал по какому маршруту будет ехать ближайшая поставка, наняв учредитель остановить его. Всё должно было пройти по простому, но надёжному, как ему казалось, плану, машину останавливают, осматривают и найдя то, что там не должно было быть по документам увозят её на задержание, после чего Авило угоняет фургон и доставляет куда нужно.
Посматривая на часы, Бруно наблюдал в бинокль с моста и ждал появление фургона. Всё шло по плану. Фургон остановили, допросили, изъяли, задержали и только когда обе машины тронулись, телефон Авилио зазвенел, он не спеша взял трубку.
- А-Авилио.. тут несостыковка... Водитель фургона сын одного из членов семьи, - дрожа голос бормотал в трубку.
- Сукин ты сын! - тут же парень сорвался с места, прыгнув в припаркованный рядом picador и помчался по-восточному Вайнвуду, через Мирор-парк на мост Ла-Меса, пытаясь перегнать завербованных учредителей. И ему это удалось, на перекрестке Текстайл-Сити он нажал педаль газа, вдавливая её в дно. Момент, вспышка, удар пришелся в бок полицейского крайзера, в котором сидел Ларензо, тот самый водитель фургона. Машина опрокинулась, хватило десяти секунд чтобы замкнутые провода привели к воспламенению. Лишь чуть повременив Авилио пришёл в себя, увидев горящую машину он бросился к ней.
- Авилио ?!.. - языки пламени поглощали перевернутую машину, когда Бруно вытаскивал из неё парня, огонь обжигал его руки, но резким рывком, ему удалось вытащить Ларензо, после чего тот откашлялся и обтекая кровью произнес.
Медлить было нельзя, от куда он его знает и все остальные вопросы потом. Авилио схватил парня за шиворот и поднял на ноги, истекая от порезов стекла, но на одном всплеске адреналина им удалось исчезнуть за переулком. Хвоста избежать было невозможно, они спрятались в каком-то помещении в Строббери.
- Есть телефон ? - Авилио посмотрел в сторону парня, произнеся. После чего тот похлопав по карманам протянул ему разбитую nokia 6310. Бруно быстро набрал какой-то номер.
- Абдул, Строббери 10а, чем быстрее, тем лучше!
Не прошло и десяти минут к их подворотни подъехала машина доставки Pizza, за рулем был Абдул. Осмотревшись раненые парни сели в машину и угнали по Минш-Роу.
Где-то уже за городом, в обветшалом доме, зализывая раны, Авилио обратился к Ларензо.
- Ты назвал меня по имени?
- Да, ну и что ?
- От куда ты меня знаешь ? - Бруно схватил его за шиворот, угрожающе нависнув над ним.
- Эй-й, парень, успокойся, я родом из Неаполя и часто посещал школу-интернат имени Луны, ты тогда был сопляком чуть ниже чем сейчас, - он ухмыльнулся и сделал глупое лицо. Бруно отпустил его.
Абдул поглядывал за окна, ожидая приезда Киры.
Как оказалось по приезду третьего друга, Абдул и он нашли выход из проблемы отрезав два пальца Куджо и поднеся босу, тем самым сохранив статус и отдав долг, что определенно дает им связи.
Ларензо был доставлен к приемникам, а Авилио принят в итальянскую семью, за спасение неопытного сына одного из рук боса.
Так Бруно продолжил поиски убийц, пытаясь подняться к высшему свету итальянской мафии в Америке, имея связи в японской мафии.
Ранее Авилио, навязавшись в отношение с Неапольскими членами мафии, выполняя их поручения по угону, припугиванию или выбиванию долгов, с их помощью нашёл контакты с итальянской мафией в Лос-Сантосе. Может там он найдет тех кого ищет.
Вскоре Абдул по совпадению встречает Киру, который не забыл своих криминальных друзей. Кира находится на большом счёте у японской мафии, причём, занимая высокий дан, он задолжал им. Пока Абдул и Кира решали вопросы с долгом последнее, Авилио устроился подрабатывать в Паста-бар "Fettuccini" - ухаживать за виноградником. Здесь же встретил и тех с кем общался в Неаполе, стоило лишь подкупить некоторых, чтобы развязать им языки. Полученной информации хватило, чтобы создать проблем одной из шишек организации.
- Авилио! - языки пламени поглощали перевернутую машину, когда Бруно вытаскивал из неё парня, огонь обжигал его руки, но резким рывком, ему удалось вытащить Ларензо.
Всё началось с подставной поставки оружия, замаскированную под самый обычный фургон развозчика винных продуктов. Двигаясь по Вайнвуд-Хиллз на мостовой развязке в центр Вайнвуда и казино фургон уже поджидали. Авилио заранее узнал по какому маршруту будет ехать ближайшая поставка, наняв учредитель остановить его. Всё должно было пройти по простому, но надёжному, как ему казалось, плану, машину останавливают, осматривают и найдя то, что там не должно было быть по документам увозят её на задержание, после чего Авило угоняет фургон и доставляет куда нужно.
Посматривая на часы, Бруно наблюдал в бинокль с моста и ждал появление фургона. Всё шло по плану. Фургон остановили, допросили, изъяли, задержали и только когда обе машины тронулись, телефон Авилио зазвенел, он не спеша взял трубку.
- А-Авилио.. тут несостыковка... Водитель фургона сын одного из членов семьи, - дрожа голос бормотал в трубку.
- Сукин ты сын! - тут же парень сорвался с места, прыгнув в припаркованный рядом picador и помчался по-восточному Вайнвуду, через Мирор-парк на мост Ла-Меса, пытаясь перегнать завербованных учредителей. И ему это удалось, на перекрестке Текстайл-Сити он нажал педаль газа, вдавливая её в дно. Момент, вспышка, удар пришелся в бок полицейского крайзера, в котором сидел Ларензо, тот самый водитель фургона. Машина опрокинулась, хватило десяти секунд чтобы замкнутые провода привели к воспламенению. Лишь чуть повременив Авилио пришёл в себя, увидев горящую машину он бросился к ней.
- Авилио ?!.. - языки пламени поглощали перевернутую машину, когда Бруно вытаскивал из неё парня, огонь обжигал его руки, но резким рывком, ему удалось вытащить Ларензо, после чего тот откашлялся и обтекая кровью произнес.
Медлить было нельзя, от куда он его знает и все остальные вопросы потом. Авилио схватил парня за шиворот и поднял на ноги, истекая от порезов стекла, но на одном всплеске адреналина им удалось исчезнуть за переулком. Хвоста избежать было невозможно, они спрятались в каком-то помещении в Строббери.
- Есть телефон ? - Авилио посмотрел в сторону парня, произнеся. После чего тот похлопав по карманам протянул ему разбитую nokia 6310. Бруно быстро набрал какой-то номер.
- Абдул, Строббери 10а, чем быстрее, тем лучше!
Не прошло и десяти минут к их подворотни подъехала машина доставки Pizza, за рулем был Абдул. Осмотревшись раненые парни сели в машину и угнали по Минш-Роу.
Где-то уже за городом, в обветшалом доме, зализывая раны, Авилио обратился к Ларензо.
- Ты назвал меня по имени?
- Да, ну и что ?
- От куда ты меня знаешь ? - Бруно схватил его за шиворот, угрожающе нависнув над ним.
- Эй-й, парень, успокойся, я родом из Неаполя и часто посещал школу-интернат имени Луны, ты тогда был сопляком чуть ниже чем сейчас, - он ухмыльнулся и сделал глупое лицо. Бруно отпустил его.
Абдул поглядывал за окна, ожидая приезда Киры.
Как оказалось по приезду третьего друга, Абдул и он нашли выход из проблемы отрезав два пальца Куджо и поднеся босу, тем самым сохранив статус и отдав долг, что определенно дает им связи.
Ларензо был доставлен к приемникам, а Авилио принят в итальянскую семью, за спасение неопытного сына одного из рук боса.
Так Бруно продолжил поиски убийц, пытаясь подняться к высшему свету итальянской мафии в Америке, имея связи в японской мафии.
Итоги:
Avilio LiBruno может вступать в Итальянскую, Японскую мафию на 5+ ранг без смены имени, фамилии и внешности.
Так же имеет диссоциативное расстройство идентичности.
p.s провалы в сюжете, недорассказанные стыки, это не вебновелла, а квента ! ! !
лайт версии не будет.
Последнее редактирование:
