- Автор темы
- #1
Имя Фамилия: Никита Семёнов
Пол: Мужской
Возраст: 34 года
Дата рождения: 25.09.1990
Место рождения: Лос-Анджелес
Паспорт(Фото)
II. Внешние признаки
Рост: 185 см
Вес: 82 кг
Цвет волос: Чёрный
Цвет глаз: Карие
Татуировки: Отсутствуют
Телосложение: Спортивное
Особенности: Небольшой шрам на левой щеке, полученный при работе с отцом на шиномонтажке.
Фото:
III. Родители
Отец
Отец — Пабло Семёнов Родился в небольшом промышленном городе на постсоветском пространстве. В 90-х, когда страна трещала по швам, он решил, что хочет лучшей жизни. Сначала поехал в Европу, где перебивался случайными заработками, а потом по туристической визе оказался в Лос-Сантосе и просто… остался. Пабло не знал языка, но знал, как работать. Вначале крутил гайки в чужом гараже, спал в грузовике и ел лапшу из микроволновки. Через несколько лет сумел накопить достаточно, чтобы открыть собственный маленький шиномонтаж в южной части города. Именно туда он и привёл своего сына Никиты, как только тот научился держать в руках гаечный ключ. Он был человеком старой закалки. Руки в мазуте, сигарета в зубах, футболка с надписью «GymBeam». За внешней грубостью скрывалась огромная любовь к семье. Пабло не знал, как говорить о чувствах — он показывал их делами: починенный велосипед, секретно купленные кеды, крепкое объятие после тяжёлого дня. Когда в гараже случился инцидент с болгаркой, Пабло впервые заплакал. Он держал сына на руках, пока шла операция, и стоял на коленях в коридоре, зажав в кулаке свой крестик. Этот момент многое изменил в нём — он стал мягче, внимательнее. Он понимал, что не сможет уберечь сына от всего, но хотел передать ему главное: честность, стойкость и уважение к труду. Пабло умер от сердечного приступа, сидя в том самом гараже, в кресле, которое он чинил тысячу раз. Его похоронили под дубом за городом — туда Никита приезжает и сегодня, чтобы рассказать отцу, как идут дела.
Мать
Мать — Анжелла была полной противоположностью мужа. Светловолосая, мягкая, с вечной улыбкой на лице. Она родилась и выросла в Техасе, но мечтала о большом городе. Когда судьба свела её с Пабло — грязным, угрюмым механиком с акцентом, — все её подруги были в шоке. Но она сказала:— Я увидела в его глазах — он умеет любить, просто не умеет говорить об этом. Анжелла работала медсестрой в госпитале Пиллбокс. На работе её звали «Ангелла», потому что она не отказывала ни одному пациенту в помощи. Дома она была хранительницей очага: готовила борщ по рецепту свекрови, ставила сыну компрессы и читала ему сказки на ночь. Она научила Никиту быть добрым. Говорила:— Сила не в кулаках, Никита, а в том, чтобы уметь остановиться и понять другого. После смерти Пабло она сильно изменилась — стала тише, задумчивее. Никита купил ей дом у океана, где она теперь выращивает цветы, слушает старые пластинки и каждую пятницу готовит пирог, зная, что сын приедет. Она всё так же гладит его по голове, несмотря на татуировки и шрам на лице. Для неё он всегда — «маленький мальчик с добрым сердцем».
IV. Детство
Никита родился в южном районе Лос-Сантоса, в скромной квартире на втором этаже старой пятиэтажки. Детство проходило в шумных дворах, среди запаха резины, масла и жареной курицы с уличных палаток. Он рос среди детей, чьи отцы работали на стройках, а матери — в клининговых фирмах. С малых лет Пабло приучал сына к труду. Уже в шесть лет Никита знал, как заменить колесо и почему важно затягивать гайки крест-накрест. «Руки должны говорить за тебя, сын», — говорил отец, подавая ему ключ на 17.
Однажды, когда Никите было десять, отец взял его с собой в гараж на выходных. Там произошёл случай, который оставил след на его лице и в жизни. Никита взял в руки болгарку, думая, что справится, как взрослый. Только он начал распиливать старую деталь, как круг лопнул. Один из осколков с шипением и вспышкой рикошетил от стены и полоснул по щеке мальчика. Брызнула кровь. Отец среагировал мгновенно: схватил сына на руки и повёз в ближайшую клинику.
Врач наложил восемь швов — аккуратных, но глубоких. Несколько дней Никита провёл под наблюдением, с бинтами, в больничной палате, где пахло антисептиком и страхом. Шрам заживал долго, зудел, кровил, покрывался коркой. Никита почти не жаловался — терпел, стиснув зубы. И когда бинты сняли, он впервые увидел в зеркале своё новое лицо. Не испугался. Просто молча посмотрел и кивнул себе.
С тех пор на его левой щеке остался шрам — немой символ глупости, храбрости и раннего взросления. Он часто вспоминает слова матери после того инцидента: «Ты теперь носишь силу на своём лице, Никита. Помни об этом».
V. Образование
Школьные годы Никиты Семёнова прошли в местной школе №27, расположенной в районе Эл-Бурро-Хайтс. Это была обычная государственная школа, без особых уклонов, с потрёпанными учебниками, скрипящими полами и учителями, которые больше напоминали военных командиров. Никита никогда не был отличником — скорее, он балансировал между стабильными тройками и редкими четвёрками. Его не интересовали формулы, даты сражений или сложные литературные образы. Он тянулся к тому, что можно было потрогать руками — к трудам, автоделу и спорту.
Уже с пятого класса Никита записался в школьную секцию бокса. Он быстро завоевал уважение в зале за упорство и самоотдачу. Тренер, мистер Родригес, говорил:— У тебя удары как у взрослого. Но помни — голова важнее кулака.
Параллельно он участвовал в уличных турнирах по баскетболу, которые проводились каждую пятницу на заброшенной площадке в Сайпрес-Флэтс. Там не было судей, а играли до тех пор, пока не стемнеет или пока кто-то не рассечёт бровь. Никита умел играть быстро, точно и агрессивно. Его знали как "Nikita Hustle" — парень, который не бросает мяч, пока не звучит последний свисток.
Однако настоящей страстью была автомеханика. Школьный кабинет труда был превращён им и ещё двумя друзьями в мини-мастерскую. Они разбирали старые велосипеды, чинили скейтборды, позже перешли на скутеры и мопеды. Никита читал старые журналы, копался в ютубе, смотрел, как устроены двигатели, как работает закись азота, как правильно настраивать сцепление. К 10 классу он уже сам менял масло, перебирал тормоза и мог в одиночку снять коробку передач со старого "Chino".
После окончания школы он без раздумий подал документы в технический колледж при университете Лос-Сантоса. Конкурс был немаленький, но его приняли сразу — преподаватели обратили внимание на его портфолио и рекомендации от школьного наставника по труду, который с гордостью сказал:— Никита — это тот парень, который чинит даже то, что не сломано. Просто чтобы понять, как оно работает.
Учёба в колледже шла легко. Он словно оказался в своей стихии. На парах по механике он поднимал руку раньше других, на практике показывал преподавателям приёмы, которых те не учили: как быстро заменить топливный фильтр с помощью подручных средств или как настроить выхлоп, чтобы получить чуть больше крутящего момента.
Он участвовал в молодёжной программе "LS Auto Challenge", где собрал команду студентов и занял первое место в категории «Инновационный тюнинг». Его проект — переработанный "Sultan RS" — стал настоящей легендой колледжа. Никита сам разработал и установил пневмоподвеску, собранную из деталей от разных машин, переработал двигатель, усилил поршни, настроил систему охлаждения и даже интегрировал бортовой компьютер с кастомным интерфейсом.
Машина не просто ездила — она жила. На защите диплома преподаватели только качали головами:— Этот парень не просто учится — он живёт этим.
Некоторые предлагали ему стажировку на крупных СТО в центре города, но Никита хотел быть свободным. Он мечтал о собственном гараже, о кастомных заказах, о гонках, которые начинаются с ревущих моторов и заканчиваются запахом палёной резины.
Помимо технических знаний, он впитал и философию старых мастеров:— Машина — как человек. Если будешь слушать — она ответит. Если будешь гнать — может предать.
В колледже у него появилось много полезных связей: от ребят с криминальными наклонностями, которые просили “ускорить” свои машины, до законопослушных фанатов автоспорта. Именно тогда Никита понял, что автомир — это не просто механика. Это культура. И он хотел быть её частью.
VI. Взрослая жизнь
После окончания колледжа Никита не пошёл по стандартному пути. Он не стал искать работу по объявлению, не писал резюме и не ждал звонка от отдела кадров. Вместо этого он арендовал старый гараж на окраине Сэнди-Шорс — пыльное, ржавое помещение, где пахло маслом, бензином и временем. Это место стало его первым шагом к мечте.
Поначалу было сложно. Клиентов почти не было, денег — тем более. Он жил буквально в гараже: спал на старом матрасе, ел лапшу быстрого приготовления, экономил на всём, кроме инструментов. Но он не жаловался. Он знал, ради чего это всё. Каждая капля пота, каждый порез от гаечного ключа — всё это было вложением в будущее.
Сарафанное радио сделало своё дело. Один клиент порекомендовал его другому, тот — третьему, и так пошло. Никита не просто чинил машины — он вкладывал в них душу. Он знал, как машина должна звучать, как вести себя на повороте, как дёрнуться при старте. Его уважали даже бывалые гонщики — за честность, мастерство и подход.
Помимо работы в гараже, Никита стал участвовать в уличных гонках. Сначала как зритель, потом как штурман, а затем — как гонщик. Его "Sultan RS", доработанный им ещё во времена колледжа, стал узнаваемым на трассе. Глухой бас выхлопа, ровный старт и уверенные заносы — Никита ездил не просто быстро, он ездил с душой. Гонщики называли его "Технарь" — за умение не только управлять машиной, но и чувствовать её.
Однако участие в уличных гонках имело свои последствия. После нескольких неудачных ночных заездов, в которых засветились номера его машины, Никита понял: нужно быть осторожнее. В одном из рейдов копы приехали прямо к его гаражу. Он успел скрыться, но осознал — лицо надо прятать. Сначала были капюшоны, потом балаклавы, а позже — маска, сшитая на заказ, закрывающая половину лица. Для одних — это был стиль. Для других — щит. А для Никиты — возможность остаться в тени.
Со временем он оброс контактами: с уличными гонщиками, перекупами запчастей, бывшими механиками, ушедшими в тень, и даже с представителями криминального мира. Некоторые из них заказывали кастомизацию своих машин с определёнными требованиями: “чтобы был отсек для товара”, “чтобы уезжала от копов” или “чтобы не привлекала внимания, но ехала, как дьявол”.
Никита не лез в их дела — он просто делал свою работу. Он не задавал лишних вопросов, но и не делал того, что шло против его принципов. Он верил в баланс — как в технике, так и в жизни.
Этот период стал для него закалкой. Он научился не только крутить гайки, но и понимать людей. Он видел, как кто-то срывается, теряет всё, уходит в тень или умирает. А кто-то поднимается, несмотря ни на что. Никита понял: в Лос-Сантосе можно быть кем угодно, но выживают те, кто умеет адаптироваться, не теряя себя.
.
VII. Настоящее время
Сейчас Никита Семёнов — уважаемый человек в округе. У него собственный автосервис в Паломино-Крик, бизнес по продаже редких запчастей, связи с несколькими группировками и кэш, который он аккуратно отмывает через сеть автомоек. Он не делает грязную работу сам — но знает, кого нанять. Его уважают, боятся и всегда называют по имени, даже если говорят шёпотом.
В глубине гаража, за дверью с кодовым замком, спрятана его коллекция оружия. Никита не афиширует это хобби, но каждый ствол в арсенале — с историей. От винтажного револьвера 60-х годов до кастомного пистолета с гравировкой в память об уличном заезде, где всё висело на волоске. Он не считает себя бойцом — оружие для него, как и машины, предметы уважения, точности и контроля.
Маску он носит не только из-за шрама. Она помогает скрываться от лиц из прошлого. Его нередко вызывают в суд как свидетеля, но он всегда молчит. Никита научился быть призраком в городе живых — двигаться незаметно, говорить мало и исчезать вовремя.
Несмотря на всё, он не забыл, кто он и откуда. Он заботится о матери. Пабло ушёл от сердечного приступа три года назад, и с тех пор Никита купил ей дом у океана. Каждую пятницу он приезжает, садится за стол, смотрит на её добрую улыбку и говорит:
— Прости, мам. Я не стал врачом… но я держу всё под контролем.
VIII.Итоги
1. Nikita Semonov имеет право носить маску в частных и государственных структурах с целью сокрытия шрама на правом глазу.
Дает возможность носить маску (не нарушая правила сервера и RP-модель сотрудника).
Примечание: С одобрения Лидера фракции или администрации сервера.
2. Nikita Semonov может носить грим №46 в частных и государственных структурах для имитации шрама на правом глазу.
Возможность носить в государственных структурах макияж, который является отображением шрама или максимально похожий на шрам.
Во время исполнения служебных обязанностей игрок обязан скрывать такой грим маской.
Примечание: С одобрения Лидера фракции или администрации сервера.
3.NIkita Semonov является консультантом по вопросам безопасности и имеет возможность коллекционировать оборудование и средства защиты.
Даёт возможность получить лицензию коллекционера в Government.
Примечание: Не даёт право сливать склад/нарушать правила проекта/сервера.
Создатель/Редактор RP-Ситуации - Yaroslav Semonov
Вложения
Последнее редактирование:
